Между прочим, я по собственному выбору оставалась девственницей.
Вроде того.
Во-первых, будучи мечтательным подростком, я поставила перед собой задачу отдаться только правильному парню (хотя в то время я действительно не знала, что означает «отдаться»).
С тринадцати лет я зачитывалась любовными романами. Поэтому решила, как и героини моих книг, что отдам нечто столь ценное только тому, кто этого заслуживает. Идеальному мужчине. Который вскружит мне голову, заставит сердце биться чаще, воспламенит кровь и будет счастлив танцевать со мной всю ночь. Кому-то умному, сильному, красивому, доброму. Тому, кто стал бы значить для меня больше, чем жизнь. Тому, кто будет заботиться обо мне. Кто будет держать меня в объятиях всю ночь напролет.
И вот, тринадцать лет назад, в городе появился Чейз Китон, — густые темно-русые волосы, ярко-голубые глаза, красивая белозубая улыбка, высокий, стройный, худощавый, в униформе, — и я влюбилась.
Знаю, звучит безумно, но я, правда, влюбилась. Потому что знала, что он воплощал в себе все, что мне было нужно. Этот мужчина вскружил мне голову. Он был сильным, красивым, да, к тому же, и полицейским, поэтому он обязан быть хорошим. Он был так красив, в форме или без нее, в джинсах, с пряжкой на ремне в стиле вестерна и ковбойских сапогах. Из богатой семьи Аспена (семьи с большими деньгами, если слухи не обманывали), оставивший все, чтобы найти собственный путь. Хороший человек. Храбрый мужчина. Блюститель закона. Он казался больше, чем жизнь.
Мне было шестнадцать, но я знала, что он может заставить мое сердце биться чаще, воспламенит кровь, я даже не знала его и была молода, но он вызывал во мне все эти чувства.
И продолжал вызывать до сих пор.
Даже когда женился на Мисти, городской шлюхе, которую никто особо не жаловал.
Я была потрясена и, признаюсь, обижена, когда он это сделал. Плохо так думать, но она была городской шлюхой, она ему не подходила и в этом не было смысла. Тем более, все в городе знали, что она солгала об алиби Тая Уокера. Это делало ее шлюхой и лгуньей, но не маленькой лгуньей безгрешной лжи, а огромной, разрушительной, изменяющей жизнь, порочной, отвратительной лгуньей.
Союз Мисти и Чейза не имел смысла. Чейз был хорошим парнем. Честным. Всеми любимым. Надежным. А в то время для полиции нашего городка это было практически редкостью.
Но меня не отпускало чувство, крывшееся глубоко внутри, что Чейз — тот самый, потому что все в городе говорили о том, как Мисти поймала его в ловушку. И сам Чейз никогда не вел себя так, будто был счастлив жить с городской шлюхой (и лгуньей) в священном браке. Он не проявлял к ней доброты, и не оставался ей верен, что открыто демонстрировал.
Я не знала, как ей удалось заманить его в ловушку. То есть, я знала, что они встречались, пусть и не как девушка/парень. С другой стороны, с Мисти, как городской шлюхой, «встречались» все. Вобщем, сначала я думала, что она от него забеременела. Но никакого ребенка так и не появилось.
Хотя мне они вместе не нравились (точнее, очень не нравились), ни когда «встречались», ни поженившись, меня это не смутило. Все знали, что герой любого хорошего романа должен приобрести свою долю опыта. Иначе, как он станет хорошим учителем, чтобы показать своей возлюбленной, как доставить ему удовольствие, в то же время давая ей больше, чем она когда-либо мечтала? Так что я не возражала против того, чтобы Чейз поиграл на другом поле, даже если оно принадлежало Мисти.
Но надеть кольцо ей на палец? А потом открыто ей изменять?
Нет.
В этом совершенно не было смысла.
И, честно говоря, мне это не очень понравилось. Такие поступки не говорили о нем ничего хорошего.
Но почему-то я никогда не теряла надежды. По какой-то причине, даже отдаленной, я чувствовала, что отношения между ними были неправильными. Я могла сказать это, просто взглянув на него, на его несчастный вид. А через какое-то время то же самое я увидела и в Мисти, и к концу Мисти стала выглядеть только хуже.
Они не казались женатой парой. Скорее врагами, связанными друг с другом юридически. Поэтому Чейз жил так, будто не был женат. И это изматывало Мисти. Это было странно, грустно и, в итоге, закончилось трагедией.
После ее смерти появилось больше разговоров. Выдвигались предположения, что она была замешана во всех делах продажных копов полицейского участка и процветающей там коррупции. Особенно, когда всплыла правда о том, что она солгала об алиби Тая Уокера, хотя об этом и так все знали. В итоге, люди решили, что Чейз каким-то образом угодил в ловушку, а Мисти каким-то образом заполучила Чейза из грязной сделки. Но истинной истории на самом деле не знал никто.
После смерти Мисти и вынесенной на всеобщее обозрение правде о делах в полицейском участке, Лекси заявилась в библиотеку с явным намерением стать моей подругой (по какой-то причине). Но даже при ее знакомстве с Чейзом, с которым она действительно проводила время, а не просто встречала его в городе, она никогда не делилась его историей. Просто часто советовала мне попробовать подойти к Чейзу, уверяя, что я ему нравлюсь.
Сколько бы раз она ни говорила мне этого, сам Чейз ни разу не подал намека, что испытывает ко мне какие-то чувства. После убийства жены, он фактически впервые показал, что, возможно, она была ему небезразлична. Было ясно, что это беспокоило его, и довольно сильно. Конечно, любого бы беспокоило убийство, даже если жертва — жена, которая вам не очень нравилась, которая, возможно, заманила вас в ловушку брака. И теперь я знала, что так оно и было, поскольку видела, как он околачивался глубокой ночью на морозе на месте ее убийства.
Прошло семь месяцев, а он никак не мог забыть об этом. Да ещё околачивался в Харкерс-Вуд глубокой ночью. Так что, возможно, все ошибались насчет Мисти и Чейза. Возможно, в том безумном мире, где все так запутано и плохо, в мире, где, по правдивым словам Чейза, я по какой-то причине проводила мало времени, между ними что-то и было. Что-то — и этого нельзя отрицать — искаженное. Но оно явно было.
Итак, в итоге, я так долго любовалась Чейзом издалека и жила в своих книгах, что время просто ускользнуло от меня. И вот мне двадцать девять лет, а я все еще девственница.
А еще, наконец-то напрямую поговорила с мужчиной, в которого влюбилась в шестнадцать, и даже сделала это дважды.
В первый раз он повел себя некрасиво. И определенно не казался героем.
Во второй раз, что же, во второй раз, я его не поняла. Я слышала термин «смешанные сигналы» и теперь познакомилась с ним на деле.
Боже, подумать только.
— Что ты вообще делала в Харкерс-Вуд? — отвлекла меня от мыслей Кристал, заставив моргнуть, и я сосредоточилась на ней.
Затем меня с опозданием осенило, что, вероятно, мне не следовало рассказывать им об этом.
— О, Боже, — прошептала Лекси, наклоняясь ко мне через стойку, — ты его преследуешь?
Ох, нет. Теперь мне придется лгать.
Я не любила лгать. Мне также не нравились бранные слова, которые Чейз, как я с удивлением обнаружила, употреблял очень часто. Кроме того, мне не нравился обман ни в каком проявлении, будь то на экзаменах, в жизни или в отношениях, последнее Чейз делал открыто и, опять же, с большой частотой.
По крайней мере, он не участвовал во всех этих грязных делишках участка, а вместо этого подверг себя серьезной опасности, чтобы раскрыть коррупционеров и выдворить их из полицейского управления Карнэла. Я решила, что этот поступок компенсирует некоторые другие его очевидные грехи.
— Серьезно? — спросила Лори, тоже наклоняясь ко мне. — Ты, правда, его преследуешь?
Нет, конечно. Я и понятия не имела, что он был там. Я пришла в лес с другой целью. Для чего уже приходила туда несколько раз. Но не могла поделиться этим с девочками.
Так что мне пришлось солгать.
— Вообще-то Харкерс-Вуд — вроде как, мое особенное место, — сказала я. — Я часто хожу туда. Постоянно.
Ложь!
Брови Лекси сошлись вместе, а голова дернулась.
— Правда?
— Э… да, — подтвердила я.
Очередная ложь.
— В два часа ночи? — уточнила Кристал, и мой взгляд переместился на нее. Ее руки были скрещены на пышной груди, а брови тоже сведены вместе. Хотя ее выражение казалось немного пугающим.
— Иногда. Если не могу уснуть, — выпалила я.
— У тебя бессонница? — тихо спросила Лори, и я закусила губу, потому что это тоже было неправдой. Я спала как младенец. Вырубалась, обычно с книгой в руке, и не просыпалась, пока не сработает будильник.
Я перестала кусать губу и прошептала очередную ложь:
— Да.
Вот оно. Одна ложь влекла за собой другую, затем еще одну и еще, а потом ты в них тонула.
— У меня всю жизнь были проблемы со сном, — сказала мне Лори и усмехнулась. — Тейт это исправил.
— Готова поспорить, — пробормотала Кристал.
— И если у тебя проблемы со сном, держу пари, Чейз найдет способ удержать тебя от ночных вылазок в Харкерс-Вуд, — вставила Лекси.
Я не хотела об этом думать.
Нет, не совсем так. Мне не хотелось думать об этом сейчас, когда я была на работе. Я хотела подумать об этом позже, как обычно. Лежа в постели с вибратором, на решение о покупке которого через Интернет у меня ушло три месяца. И я часто его использовала, учитывая, что была двадцатидевятилетней девственницей, тринадцать лет влюбленной в мужчину, который до нескольких ночей назад, как я думала, не знал о моем существовании.