Ни один из нас не мог сказать ни слова.
Потому что Солнышко хлопала в ладоши, подпрыгивала и кричала:
— Мне нравится!
Мы добрались до стойки (к сожалению), и Шамблз посмотрел на Чейза:
— Не в обиду твоим братьям, чувак. Есть и другие горячие местные федералы, но они не такие горячие, как ты.
— Шамблз — парень, — Солнышко наклонилась, сообщая мне этот известный факт, — но он чувствует себя комфортно в своей мужественности, поэтому способен замечать сексуальность и без проблем делиться своим мнением. Он не в моем вкусе, — она мотнула головой в сторону Чейза, — но я думаю, все сестры согласятся, что твой парень в какой-то степени горячий.
Это не вызывало сомнений.
— Эм… — пробормотала я.
— Я ценю комплимент, но думаю, вы оба немного смущаете Фэй, поэтому я также был бы признателен, если бы ради нее вы немного более спокойно проявляли свою радость, — сказал Чейз тихим голосом, который, тем не менее, звучал властно и в то же время странно нежно.
Я запрокинула голову, чтобы посмотреть на его профиль, пораженная и одновременно совсем не удивленная.
— Не вопрос, — прошептал Шамблз, будто на него шикнули в библиотеке, а не легко упрекнул красавчик-полицейский. Затем он посмотрел на меня и сказал: — Извини, Малиновый Звездочет.
Кстати, если вы были завсегдатаем кофейни и нравились Солнышку и Шамблзу, то получали хиппи-имя. Я знала это, потому что, знакомясь с Лорен и Лекси, узнала, что Лорен называли «Лепесток цветка», а Лекси — «Полуночное солнце». Обычно они просто называли меня «Звезда» для краткости, как Лори — «Лепесток» и Лекси — «Полночь».
Они были странными. Они были хиппи. Они были единственными знакомыми мне хиппи, поэтому я не знала, были ли они странными хиппи. Но они точно были милыми.
— Все в порядке, Шамблз, — уверила я с улыбкой.
— Круто, что ты читаешь, потому что чтение — это круто, — мягко продолжил он. — Но еще круче то, что ты не читаешь, а вместо этого стоишь рядом с горячим парнем.
Никогда еще не звучало более правдивых слов.
Моя улыбка стала шире.
Шамблз улыбнулся в ответ.
Затем он подпрыгнул, развернулся, двинулся к эспрессо-машине и выкрикнул:
— Латте с фундуком и тройное латте скоро будут.
— Нам нужен завтрак, Солнышко, — сказал Чейз, и она устремилась к прилавку с домашней выпечкой Шамблза.
— Вижу, ты уже хорошо влияешь на красавчика, Звезда, — сказал мне Шамблз, возясь с кофемолкой. — Он никогда ничего не заказывал, кроме кофе. Хотя один раз заказал смузи с ложкой протеинового порошка. Единственная причина, по которой я держу протеиновый порошок, заключается в том, что он и муженек Полночи просят добавлять его в свои напитки.
— У горячего парня есть имя, Шамблз, — тихо сказала я сквозь улыбку и надеялась, что не прозвучу грубо. — Его зовут Чейз.
Шамблз, показывая, что он не обижается, бросил мне через плечо шальную ухмылку и ответил:
— Мы знаем, как его зовут, но я из тех, кто называет людей так, как их видит.
Вот и все.
— Лазурит Отважный, — в этот момент пробормотала Солнышко себе под нос.
— Идеально, — пробормотал в ответ Шамблз.
— Что? — спросила я, и Солнышко посмотрела на меня.
— Лазурит, — тихо объяснила она, — по цвету его глаз. Отважный, — она помедлила, и я почувствовала, как у меня перехватило горло, прежде чем она закончила, — это он.
Это было прекрасно. Если когда-либо и существовало хиппи-имя Чейза, так это было оно.
Чейз так не думал, и я поняла это, почувствовав, как напряглось его тело, и он спросил:
— Что за хрень?
Я посмотрела на него.
— Это твое хиппи-имя. Я — Малиновый Звездочет. Лекси — Полночное солнце. Солнышко — Богиня Солнечных Лучей. А ты Лазурит Отважный.
— Я не… — начал он, но я сжала его талию и покачала головой.
Его челюсть напряглась, но он промолчал.
Взглянув на витрину, я заказала черничный кекс с посыпкой из коричневого сахара. Чейз решил полакомиться морковным кексом из цельнозерновой муки, который оказался самым полезным среди всей выпечки.
За все заплатил Чейз, я даже не полезла за кошельком. Потому что Чейз платил. Я уже усвоила этот урок. На самом деле, я усвоила его, когда в третий раз попыталась написать ему, что кофе во время засады будет за мой счет, а он ответил:
Детка, я плачу. Точка.
Так что.
Точка.
Мы попрощались и уже возвращались к грузовику Чейза (мой джип мы оставили возле моего дома перед поездкой в магазин), когда Чейз начал:
— Фэй, я не большой любитель…
Я резко затормозила и, потянув его за талию, остановила и его тоже (мы все еще обнимали друг друга).
Чейз посмотрел на меня, и я прошептала:
— Не надо.
— Детка...
Я покачала головой и повернулась к нему, вставая на цыпочки.
— «Детка» срабатывает для тебя, милый, но в этот раз, пожалуйста, не используй ее. Таким видят тебя люди в этом городе. Ты отважный. Не знаю, почему тебе это не нравится, почему у тебя такое странное выражение лица и тон голоса, когда речь заходит об этом. Хотелось бы мне знать и, надеюсь, что мое желание исполнится, когда ты будешь готов рассказать мне. Но оставь это им. В этом городе, после того, что произошло, люди должны верить в это. И особенно Солнышко.
Солнышко тоже была похищена и ранена серийным убийцей Далтоном Макинтайром. Арни Фуллер не начал ее поиски даже после убийства Тони Пейн. На ее поиски отправились Тейт и Вуд, и они же вызвали полицию себе в помощь. После этого Солнышко какое-то время была тихой и молчаливой. Теперь же вернулась к своему обычному состоянию.
Поэтому всем нужно было верить, что за значками, защищающими этот город, стояла отвага.
Но Солнышко нуждалась в этом вдвойне.
Чейз уставился на меня, и на его квадратной челюсти дернулся мускул. Но он ничего не сказал, и я правильно восприняла это как уступку.
Я глубоко вдохнула и надеялась, что поступаю правильно, когда приподнялась на цыпочках и поцеловала его в челюсть.
Поступок оказался правильным.
Потому что Чейз вздохнул, его рука вокруг моих плеч сжалась, слегка обняв, а затем ослабла, говоря мне отступить и идти дальше.
Я отступила, устроилась у него с боку и пошла дальше.
Но это не означало, что я не беспокоилась о том, что только что произошло. Я не ошиблась. Чейзу не нравилось быть местным героем.
Любой мужчина должен быть скромным. Так говорил мой папа.
Но дело было не в этом.
Здесь крылось нечто более глубокое, более темное.
И я надеялась, что однажды он поделится этим со мной, чтобы я могла осветить его сомнения.
9:16 утра
Я увидела, как Чейз открыл дверцу «Юкона», вышел, а затем захлопнул ее и неторопливо направился ко мне.
Малахия так и не появился. Он никогда так не опаздывал.
Никогда.
Я закусила губу, когда Чейз приблизился, и его взгляд упал на мои губы.
Остановившись передо мной, Чейз поделился своей догадкой:
— Либо он увидел, что ты стоишь там, и решил не подходить, либо опаздывает.
— Или что-то случилось, — предложила я альтернативную версию.
Чейз перекинул волосы мне через плечо, обвил пальцами мою шею и мягко приказал:
— Не делай поспешных выводов, дорогая.
Я снова прикусила губу.
— Может, для него еще слишком рано, — продолжил Чейз. — Ты говорила, что Кристал пообещала подежурить вчера вечером. А раз Кристал так сказала, то она сдержит обещание. Когда мы приехали, сумок здесь не было. Значит, вчера он приходил. Сегодня ты здесь, на виду. Возможно, он не готов к встрече.
Я перестала кусать губу и кивнула.
— Я должен был быть на работе более часа назад. Мне пора.
Я и не подумала об этом. Он говорил мне, что его график в значительной степени зависит от совершаемых преступлений, но его рабочий день был с восьми до пяти, и каждый второй уик-энд — дежурство. Мы две недели следили за ящиком для возврата, а значит, он в течение двух недель ежедневно опаздывал на работу.
Я склонила голову набок и спросила:
— У тебя будут проблемы из-за опоздания?
— Кэп знает о Малахии и слежке. Телефон при мне, если я им понадоблюсь, они знают, где меня найти, так что, нет. Но я никогда так не опаздываю, поэтому мне пора.
Я кивнула.
— Что собираешься делать? — спросил Чейз.
— Эм… пойду домой, переоденусь, сяду в машину и вернусь, проверю, на месте ли сумки. Если да, то припаркуюсь на улице и понаблюдаю.
На этот раз Чейз кивнул.
— Хочешь, я тебя подвезу?
Я покачала головой.
— Нет, прогулка пойдет мне на пользу.
Рука на моей шее сжалась, а затем Чейз задал вопрос, который мне очень, очень понравился.
— Сегодня вечером мы у тебя или у меня?
Он хотел снова увидеться со мной и поскорее.
Ура!
Отпраздновав про себя, я обдумала его вопрос. Его дом был лучше моего. Как и его кухня. Но моя одежда находилась у меня дома. А я не принадлежала к той категории людей, кто знал, что будет носить всю неделю. Даже не на следующий день. Утром я обычно стояла перед шкафом минут десять, выбирая.