Алекс подтолкнул брелок по крышке стола, однако Иэн снова не пошевелился. Его ресницы дрогнули, взгляд устремился на ключ, но тут же снова вернулся к лицу поверенного. Он не возьмёт внедорожник. Точно не возьмет.
— А вот дом… — снова заговорил Алекс. — Здесь сложнее. Престон решил поделить гостиницу пополам между вами двумя, — он на секунду стрельнул в Джемму взглядом, уложил ладони на разложенные на столе листы и подтолкнул теперь уже их. — Можете ознакомиться с бумагами…
Стопа в кроссовке со стуком опустилась на пол.
— Дом… — скрипучий голос понизился на октаву.
Иэн подался вперед и уперся локтями в колени. Чёрт. Это не к добру. Всё тело Джеммы непроизвольно напряглось, однако до Алекса, похоже, не дошло вообще ничего. Он только флегматично кивнул.
— Да.
— Поделить… — снова выронил Иэн.
— Да.
— С ней, — его каштановая голова мотнулась в сторону её кресла.
Теперь Алекс устало вздохнул.
— Да, Иэн. Но при условии, что вы проживёте здесь четыре недели, — он снял очки с переносицы и потер глаза. — Если же вам это неинтересно, дом отходит к Джемме целиком. Если вы уезжаете за пределы Камбрии во время срока, дом так же отходит Джемме. У вас есть возможность съездить туда, где вы живёте сейчас, и взять всё необходимое, но как только вы возвращаетесь, месяц начинает капать.
Очки вернулись на переносицу, Алекс снова запустил руку в ящик и вынул оттуда еще один брелок, на этот раз на целой связке. Старый маяк с облезшей краской… Ключи от гостиницы, принадлежавшие Престону. В кабинете воцарилась гробовая тишина. Гробовая. Смешно. Джемма с опаской посмотрела в сторону младшего Ройса. Он как-то отстранённо, быстро закивал. Поджал губы, закусил нижнюю, быстро облизнул…
— Я понял, — вся его фигура резко крутанулась в кресле и подалась к Джемме. Она непроизвольно отшатнулась.
— Вот значит, какие размеры любви, да, зайка?
Сердце забилось в бешеном ритме.
— Боже…
— Примерно с восьмикомнатную гостиницу с видом на море, — голос упал до низких рычащих частот, взгляд обжёг кожу. — Хорошая любовь, крепкая. Умница, зайка.
Она была готова к такому выпаду. Была. Но шея и щёки всё равно начали заливаться краской. Речь снова отнялась. Как так вышло, что при нём становится невозможным сказать хоть слово? Иэн несколько секунд всматривался в её лицо. Но вдруг резко оттолкнулся назад, вскочил из кресла и размашисто двинулся к двери.
— Поздравляю, ты выиграла приз, — рыкнул он на ходу. — В гробу я видел эту дыру.
И дверь кабинета громко хлопнула.
Вокруг снова стало ужасно тихо. Глаза Алекса за очками сделались большими и ошарашенными, Джемма тихо-тихо выпустила воздух из лёгких тонкой струйкой. Если бы Престон был жив, ему стоило бы устроить хорошую выволочку. Он должен был знать, чем всё закончится.
— Что ж… — голос Алекса тихо прошелестел по кабинету. — Очевидно, Престон умел размножаться почкованием… — он вздохнул, вяло уложил руки на стол и начал сгребать бумаги в стопку. — Я оставлю копию завещания, но не думаю, что мы снова увидим Ройса. Сожалею, что тебе пришлось это вытерпеть, Джем.
Какой заботливый. Проявить заботу раньше и быть чуть тактичнее он не подумал.
— Всё нормально, — Джемма выставила руку ладонью вперед. — Я в порядке.
— Ладно, — он кивнул. — Тогда я пойду, у меня еще дела.
— Я провожу.
— Не стоит. Тебе нужно побыть одной какое-то время.
Он устало поднялся, обошел стол и тихо вышел из комнаты.
Джемма осталась одна. Локти уперлись в колени, голова бессильно упала в ладони. Из лёгких вырвался длинный-длинный вздох. Напряжение этого дня вдруг свалилось на плечи тяжёлым камнем и придавило. А ведь она держалась, всё это время держалась. Почти не плакала. Продолжала держать гостиницу на плаву, занималась организацией кремации. И почти не плакала.
Но сегодняшний день, кажется, стал пиком. По телу прошла первая волна, и из груди стало выходить тихое завывание. Ладони мгновенно намокли от слез.
Престон. Дурак Престон. Чего он хотел добиться? Доказать ребенку, что здесь не так уж плохо? Привить любовь к «Дому на холме»? Будто он не знал Иэна! Резкого, колючего, упрямого. Настолько упрямого, что он, несмотря на постоянные ущемления отцом, без предварительной подготовки поступил в художественную школу, закончил её и самостоятельно встал на ноги. Сколько раз Джемма об этом слышала? Тысячи, наверное. Все старые альбомы с фотографиями были разрисованы карандашными набросками. Маяки, лодки, пирс, обрыв или просто следы пальцев, измазанных грифелем. Всё, что сохранил Престон, было в следах карандаша.