Если бы не он со своими мажорскими закидонами, то все было бы иначе. Все!
Больше добивало, что он находился рядом. В соседней палате, а я не мог подняться и посмотреть гаду в глаза. Меня корежило. Выворачивало. Долго.
Отсутствие сна и самопожирание привело к тому, что внутри появилась пустота. Огромная дыра. Я всегда думал, что смогу защитить близких людей. Кулаки в кровь разбивал. Доказывал свою позицию. Шел наперекор судьбе. И что?
К чему это привело?
Оказывается, всего одна деталь, одно маленько предложение, слово, действие, и жизнь обрывается. Ты ничего не можешь с этим сделать.
У меня появился шанс получить образование, но его тут же отобрали. А я ведь даже подумать толком не смог… Не успел. Все решилось. За меня. Одним скольжением по асфальту. Вдребезги.
Теперь я отчетливо понимал, что ничего не смогу дать Свете. Если только подобие мужчины, за которым придется остаток жизни убирать дерьмо. Постоянно. День ото дня. От осознания этого факта хватаю стакан, который стоит на тумбочке около кровати, и кидаю его в стену.
Звон. Осколки падают на пол, а легче мне не становится.
Кажется, что такие куски стекла сейчас в душе. Я прикасаюсь к ним. Режу пальцы в кровь. И не только пальцы. Все тело. Вновь и вновь. Прохожусь по свежим ранам, чтобы не затягивались и напоминали о том, кто я, где мое место, и что случается, когда у тебя появляется надежда и капля счастья. Маленькая такая. Офигенная.
— Привет. — Скромно произносит Рапунцель, выводя меня из раздумий.
Я даже не заметил, как она вошла, потому что пялился в потолок. Холодный. Белый потолок. С мелкими трещинами.
Стул скрипит, когда она садится рядом. Сейчас ощущаю приятный шлейф ее сладких духов и прикрываю глаза, отпечатывая его в памяти. Выжигаю намертво, потому что так больше продолжаться не может. Молча смотрю на нее, глотая противную слюну. Такие доверчивые глаза и опять припухшие от слез. Я каждый день вижу ее такой, и это невыносимо. Так нельзя.
— У меня для тебя есть новости, — произносит она, прикусывая губу, — одна хорошая, а другая плохая.
Света неловко крутит пальцы и поглядывает на меня с какой-то странной надеждой. Добивает.
Только я уже все решил. Для нас обоих так будет лучше.
— Тебе сделают операцию.
— Что? С какой радости? Сама же знаешь… — Обрываю речь, когда доходит, как это могло произойти. — Никогда. Никогда такого не будет. Мне не нужны подачки от твоего папаши, который меня ненавидит.
Внутри все закипает, а принцесска расстраивается. Хочет взять меня за руку, но я выдергиваю свою. Зли меня, Рапунцель, мне будет проще сказать то, что я должен сказать.
— Леша…
— Убери от меня руки. Ты знаешь, что такой помощи я не приму. — Бросаю на нее брезгливый взгляд, от которого она вздрагивает. — Что он хочет взамен? Чтобы ты с птицей улетела в теплые края?
— Нет. Что ты такое говоришь?
Фыркаю, пока сердце колотится, как ненормальное. Мне больно. Грудную клетку разрывает, но на такие жертвы я точно не готов. Алимеев ничего не делает просто так, как и подобные ему экземпляры. За блажь и помощь всегда приходит расплата. Я позволил себе быть счастливым, и жизнь тут же забрала дорогого человека. Бредово, но именно так я и думал. Лучше бы я… Чем так… Бесполезным овощем…
— Я должна тебе сказать, что… Мне нужно уехать из города, но… это… потому что… потому…
— Можешь не объяснять, — стараюсь говорить максимально равнодушно, и это получается, ведь внутри и так лопнул каждый орган, по крайней мере именно такие жуткие ощущения разрывали меня, — вали на выход.
— Леш, ты чего? Я просто хочу сказать, что…
— Пошла вон. — Поворачиваюсь голову в ее сторону и цежу каждое слово сквозь зубы. — Я получил, что хотел. На большее ты не тянешь. Уходи.
— Зачем ты так говоришь? — Ее голубые глазки наполняются слезами, затапливая мое сердце кровью.
Горит внутри. Дышать не могу. Проглатываю чертову горечь.
— Потому что только в сказке они живут долго счастливо, не смотря на социальный статус, принцесска. Смотри в глаза реальности, Света, — повышаю тон, ощущая, что еще немного, и я могу передумать, — я — кусок мяса, за которым тебе придется ухаживать. Хочешь убирать мое…?! Хочешь постоянно это делать?!
— Все будет хорошо. Ты будешь ходить. Надо просто согласиться на операцию…
— Пошла вон!
— Леша…
Слезы оставляют широкие влажные дорожки на ее бледных щеках. Она начинает захлебывается ими. Рвет душу на кусочки. Сжимаю кулаки и перевожу взгляд на потолок.