Вбежав в подъезд, Игорь грязно выругался про себя, вспомнив, что в пятиэтажках нет лифта. Взлетев по лестнице настолько быстро, насколько это позволяли два полных пакета с продуктами и огроменный букетища, мужчина, еле достав из кармана куртки ключи, постарался как можно тише войти в квартиру. Стоило ему только переступить порог, как всё предвкушающее состояние, перемешанное с лёгким волнением, полетело в пропасть. Из глубины квартиры доносились звуки плескающей воды. Проснулась. Одна. И что теперь делать?
Так же тихо, как он и вошёл, Игорь закрыл за собой выходную дверь. Скинув туфли вместе с верхней одеждой, мужчина беззвучно прошёл в кухню. Увидеть сонную улыбку на лице своего маленького воробушка уже конечно не получится, но вот устроить приятный сюрприз ему ничто не помешает. Выложив из пакетов все продукты, Игорь убрал их в холодильник, оставив на столе только те, что понадобятся ему для приготовления завтрака. Пробежавшись взглядом по периметру маленькой комнатки, он увидел висящий на крючке возле двери весёленький фартук с хрюшками раскрашенный в яркие цвета. Конечно, не самая подходящая одежда в этом случаи, но выбирать, как говорится, не приходится. Подвязав пояса фартука, мужчина в ускоренных темпах принялся за приготовку ещё одного, как он надеялся, не менее приятного шедевра, чем цветы, для Мирославы. Оригинальничать Самсонов не стал. Да и времени для этого у него не было. Блинчики со сгущённой. Пускай и традиционный, но зато вкусный и домашний завтрак. Приготовив замесу, мужчина пустил первую партию будущей вкуснятины на горячую сковороду, принявшись в это время красиво раскладывать обеденные принадлежности по столу. Через двадцать минут, от маленького кухонного стола, невозможно было отвести взгляда. Ароматные, пышущие жаром блинчики, политые варёной сгущёнкой и украшенные парой ягодок клубнички, прямо таки вызвали волну небывалой радости в Самсонове. Мужчине, почему-то уж очень сильно хотелось удивить Мирославу. А заодно замять свою вину, за все грубо сказанные слова. По правде говоря, стоя за дверью с букетом в руках, и максимально пытаясь задержать дыхания, вслушиваясь в приближающееся шаги, Игорь чувствовал себя полнейшим идиотом. Ведёт себя как свихнувшийся и первый раз влюбившийся школьник...хотя возможно, второе как раз про него. Нет, мужчина, не в коем разе не мог допустить даже мысли, что его непонятные, новые и немного пугающее чувства к Мирославе и есть любовь. Но вот то, что они ему однозначно приятны, признать всё-таки приходилось.
Наверное, его сердце никогда не билось в таком бешеном ритме, как тогда, когда Мирослава показалась на пороге кухни. Игорь бы отдал многое, чтобы ещё раз увидеть её расширившиеся до размера блюдец глаза, в которых почему-то засверкали капельки слёз, когда она прямо в шаге от себя, увидела его неловко мнущегося на месте, и с букетом цветов в руках. Немая пауза повисшая между ними продлилась несколько минут. И первой её решилась разрушать Мирослава:
- Я думала, ты ушёл, - голос тихий, хриплый и дрожащий. Наверное, ещё несколько минут и по её розовеньким щёчкам скатятся не выплаканные слезинки. Подобная догадка, почему-то вызвала у Игоря скверные чувства.
- Не ушёл, а вышел. У тебя в холодильнике всё пусто. И чем ты только раньше питалась? Намазывала варенье на зачерствевший хлеб? - ласково пожурил Игорь, сдерживая в себе бешеное желание притянуть к себе девушку. - Я вот тут в магазин сгонял. Завтрак приготовил. И ещё...вот, это тебе.
Протягивая слегка дрожащими руками букет Мирославе, Самсонов проклинал себя за неизвестно откуда взявшееся волнение. Как сопляк на первом свидании. Сгорает от желание поцеловать ЕЁ, а побороть угнетающий страх, что она может оттолкнуть, не в силах.
- Ты готовить умеешь, - утверждение, сказанное тихим, практически беззвучным голосом, прозвучало скорее как вопрос.
- Ну, пришлось вот. Холостяцкая жизнь обязывает в каком-то роде, - не удержавшись, Игорь провёл ладонью по нежной, и отчего-то покрасневшей щеке Миры, еле сдержав в себе судорожный вздох, накрывшего его с головой наслаждения. Какая нежная, мягкая кожа...- но, теперь я разучусь, - эти слова вырвались из него совершенно неожиданно, но именно они разрушили какой-то невидимый рубеж между ними.
Выронив из рук букет, Мирослава тихо всхлипнула, и уже через долю секунды запрыгнула на мужчину, обвив его талию ногами, и принявшись лихорадочно покрывать его лицо влажными от слёз поцелуями. Почувствовав ЕЁ так близко, Игорь озверел. Безумное волнение вперемешку с не покидающим всё утро страхом, вылилось в то, что Самсонову просто снесло крышку. Без доли нежности, сжав в ладонях округлую попку Мирославы, мужчина одним резким движением скинул со стола разноцветную скатерть, вместе с разложенной на ней посудой, и уложил на него девушку. Тело мужчины колотила крупная дрожь. Чувствуя под ладонями изгибы её хрупкого тела, Игорь еле сдерживал в себе желание обладать малышкой прямо сейчас. Пробежавшись пальцами по нежной щеке девушки, он, намотав на кулак прядь её влажных волос, оттянул её голову назад, открывая себе вид на соблазнительную шейку Мирославы. Шумно выдохнув, мужчина припал к ней губами, жадно втягивая в себя нежную кожу, прикусывая её зубами, и оставляя на ней болезненно зудящие засосы. Они были своего рода меткой. Клеймо. Знаком, что эта девушка принадлежит только ему. Почувствовав тонкие пальчики Мирославы, скользящие по его спине, плечам, шее, и вплетающиеся во взъерошенные волосы, мужчина глухо застонал. Каждое её прикосновение отзывалось в нём волной острого, сметающего все преграды на своём пути желания. Всё тело бушевало от выжигающей изнутри страсти. Как? Как ей это удаётся? Как у неё получается завести его до одури одним лишь невесомым прикосновением, одним лишь невинным взглядом и едва заметной улыбкой? Ни на один из этих вопросов мужчине не хотелось искать ответа. Жадно впитывая в себя её дурманящий аромат, Игорь, нервно дрожащими пальцами пытался развязать пояс от её халата. Когда Самсонов не выдержав этой непосильной схватки, просто сорвал с девушки крохотный кусочек ткани, Мирослава испуганно вскрикнула от неожиданности, сильно, причиняя мужчине лёгкую боль, вцепившись пальцами в его волосы. Хриплые стоны девушки, вперемешку с колотившей её разгорячённое тело дрожью, окончательно выбили его из колеи. Коленом, раздвинув её ноги, Игорь устроился между них, в нервном тике трясь налитым кровью членом под жёсткой тканью джинсов, об её промокшие насквозь, тонкие трусики. Рвано выдохнув, Мира откинула голову назад, больно ударившись о деревянное покрытие стола, и прикрыла веки от пробившего всё тело наслаждения. Глухо застонав, мужчина грубо, жадно, без капли нежности запечатлел её рот сводящим с ума поцелуем, выпивая её хриплые вздохи своими губами. Подцепив пальцами краешек трусиков мужчина потянул их вниз. Почувствовав, как девушка начала нервно ёрзать под ним, он сильнее вдавил её в стол своим телом, пресекая все попытки помешать ему. Когда трусики Мирославы упали на пол, Игорь, с рваным стоном оторвавшись от её припухлых губ, в две секунды сорвал с себя рубашку. Дёрнув молнию на ширинке, он нервно дрожащим руками достал из кармана купленный этим утром пакетик презерватива. Вчера всё произошло так быстро и спонтанно, что он забыл даже позаботиться о предохранении. Сейчас так рисковать не стоит. Надев резинку, Игорь пристроился между бёдер девушки, коснувшись головкой члена истекающего соками лона. На лбу и спине мужчины выступили мелкие капельки пота. Большим пальцем одной руки он надавил на затвердевший клитор, второй, обхватил девушку за затылок, с силой притянув её к себе, и жадно поглотив своим ртом её беззвучный крик. Одним резким движением Игорь погрузился в неё на всю длину, и резко оторвавшись от её губ, первый раз в жизни зарычал от прострелившего всё тело наслаждения. До боли вцепившись рукой в её волосы, он держал её так близко, что их губы были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Он сходил с ума от её хриплых стонов, постепенно переходящих в жалостные крики, и в тоже время не давал ей поцеловать себя. Сквозь затуманенный взгляд он смотрел на её сведшееся в удовольствии лицо. Сжав пальцы на вспотевшей пояснице девушки, Игорь начал двигаться в ней в бешеном темпе, рывками погружаясь в неё на всю глубину. Головка его члена упиралась в матку. Он, как и ночью боялся, что причиняет её, ещё совершенно неопытному телу боль, но остановиться был просто не в силах. Её короткие, но такие острые ноготки, царапающее его вспотевшую спину, её обезумевшие стоны, наполняющие всю квартиру, её закатившиеся от страсти глаза, и попытки завладеть инициативой, поддаваясь вперёд и стараясь как можно глубже насадиться на его член, просто сводили его с ума. Прижимая её к себе, он с диким остервенением вколачивался в неё, чувствуя, как всё тело сводит судорога приближающегося наслаждения. А она стонала, царапалась, извивалась в его руках словно змея, вызывая в нём животную стр