— Спасибо тебе, — безжизненным голосом произнесла девушка, позволяя стронуть себя с места и увести. Страх захватывал разум в плен. — Странно всё.
— Согласен, — кивнул спутник.
Он думал о том же. Если бы Вита Лайт не родила раньше времени, вряд ли ему довелось бы познакомиться со Славой. В большом городе все живут в разных параллелях. Такая, как она, ни за что не пошла бы в ночной клуб без нужды. Быть может, однажды их свела бы работа. Ему часто доводилось дежурить в роддомах, особенно летом в пик отпусков. Шальная мысль пронзила сознание, но он бережно спрятал её, чтобы не спугнуть. Молодые люди добрались до машины и оба выдохнули. Стало легче. В салоне было прохладно, ненавязчиво пахло освежителем воздуха. Аромат яблонь остался за стеклом.
— Как думаешь, Жилин заберёт внука? — спросила Слава. Ей не давала покоя возникшая связь с незнакомыми людьми. Но почему-то Жилину она доверяла, а своего отношения к Юрию так и не могла понять. На друга он не тянул, чужим уже не был, но как-то необъяснимо стал незаменимым. Она нуждалась в нём.
— Телефон недоступен. Не знаю, — ответил Юрий, выруливая с обочины и разворачивая машину в обратную сторону. — Обычно я звоню ему каждый день, чтобы сообщить о состоянии ребёнка. Сегодня абонент недоступен.
— Понятно, — Слава не стала объяснять, что человек далеко и, возможно, уже не вернётся. — Как состояние Егорки?
— Стабильное. Прибавляет в весе. Ест сам. Показатели внушают оптимизм. Через неделю переведём в другое отделение. Там уже я ничего решать не буду. Твоя миссия провалилась?
— Скорее всего. Если только Жилин не объявится. Как думаешь, он меня на фантики порвёт, когда узнает, кто был моим мужем?
— С чего ты взяла, что узнает? — нервно переспросил Юрий. Об этом он не успел подумать.
— Я «воспользовалась» связями с ним. Вроде как. Занялась памятником на могилу. Денег в обрез накопила. За такие бабки никто не хотел заказ принимать. Пришлось намекнуть на дружбу с мармеладным королём. Как я и предполагала, мою провальную легенду проверили. Дядя Саша подтвердил, что знает меня. Небось, уже узнал, кому памятник, — с грустью делилась Слава.
— Ничего он не узнал. У мужа твоя фамилия.
— Угу. Так портрет там не мой. Ты же узнал Егора. Значит, и Жилин узнает. Это же логично.
— Логично, но не факт. Не переживай раньше времени.
Они почти выехали на трассу, когда мимо пронеслась кавалькада мотоциклистов. Слава вжалась в сиденье. Она узнала бы каждого по байку и одежде. Страх уже не шелестел в груди, он обдавал ледяным колючим потом и стягивал кожу. Всего чуть больше года назад они считались друзьями мужа, сейчас пугали. Потянулась навязчивая мысль, что неспроста Егор привозил её именно сюда, в безлюдное место. Скорее всего, что-то забирал или оставлял, но ослеплённая любовью Слава ничего вокруг не замечала, кроме единственного человека рядом.
— Знакомая стая? — спросил Юрий, лихо вклиниваясь в поток машин.
— Более чем. Я не видела их… со свадьбы, — призналась девушка. — Думаешь, они узнали меня?
— Вряд ли. Стёкла тонированные. Думаю, они и раньше знали, где тебя найти. Просто ты ничего знала.
— Зато теперь знаю. А если они тоже знают, что я знаю? — сумбурно забормотала она. Озноб прокатился по телу.
— Не исключено, — ответил Юрий и вцепился в руль.
Теперь и ему стало страшно. Не за себя. Он никого не видел в лицо, кроме Егора, не знал по именам. Может быть, с кем-то и встречался. Не исключено. Но не как поставщик и покупатель. Со Славой всё иначе. Она засветилась в «Джимбо». Но кто ж знал, что всё так далеко зайдёт? Кто мог предположить, что её погибший муж тот самый Голландец, развозящий на своём метеоре смерть. Впору просить помощи у того же Жилина. Но тогда и ему придётся открыть всё. Что он попросит взамен?
— Чего делать? — спросила Слава, с надеждой взглянув на Юрия.
— Пока ничего. Живи, как жила. Ты сказала Жанетте о себе что-нибудь?
— Нет. Даже имени не назвала. Я представилась другом семьи Жилина. Вот он точно меня прибьёт. Похоже, я мало адреналина выделяю. Надо больше.
— У тебя удивительная способность влипать в истории.
— Может, мне к родителям сгонять? Отпуск всё-таки, — с сомнением в голосе произнесла Слава.
— Хорошая идея, — кивнул головой Юрий. На самом деле он считал её отвратительной. Отпускать от себя даже ненадолго и то было сложно. Разлука длиной в недели грозила превратиться в ад. — Я отвезу тебя.
— Зачем? Я сама могу. Тут не далеко. Триста километров. Глазом моргнуть не успею, буду на месте.
— Я отвезу тебя. Представишь меня родителям. Так им будет спокойнее. Думаешь, они не переживают, когда ты гоняешь на байке? — пытаясь оставаться спокойным, произнёс мужчина. — Мы же друзья?
— Друзья, — вздыхая, ответила Слава. — А как же Егорка?
— А что Егорка? Он адаптируется потихоньку, привыкает жить. Ты сделала для него всё, что могла: спасла ему жизнь, заставила деда волноваться о нём. Как только объявится Жилин, всё решится. Уж, поверь мне. Кто знает, может, и Вита вернётся, передумает.
— Не вернётся. Я точно знаю. У неё другая жизнь. Ладно, я подумаю. Завтра у меня дела, — вспомнила Слава.
Погрязнув в страхах, она забыла о договорённости с компанией ритуальных услуг. Ей не верилось, что за несколько дней жизнь круто изменилась. Но, несмотря на весь ужас происходящего, любовь к мужу осталась прежней. Кем бы он ни был в другой жизни, его сердце билось для неё. Она это знала. Юрий не стал расспрашивать о делах, подвёз до дома, улыбнулся на прощанье и уехал, оставив девушку одиноко размышлять о будущем. С каждой минутой ему всё тяжелее было находиться рядом, внушать себе, что кроме дружбы не на что надеяться. Бардак в голове не хотел рассасываться из-за бессонной ночи, и потому мысли бесконтрольно кружили в сознании. Раздражение нарастало, грозя вырваться из-под контроля.
— Друзья… — вздохнула Слава, провожая взглядом машину.
Таких друзей у неё ещё не было. В родном городе остались подружки, которые более счастливо выскочили замуж, нарожали детей и радовались семейной жизни. Здесь Слава водила дружбу с однокурсницами по колледжу, спустя время с коллегами по работе. Обычная закономерность. Три месяца счастья с Егором отбросили всех за борт. В результате не осталось никого, потому что друзей в горе и радости так и не появилось. Все хотели радости без горя. У каждого была своя дорога, свои проблемы, свой мир, бережно оберегаемый от нашествия. И тут появился Юрий Петрович, со всех сторон обласканный жизнью мужчина, которому вдруг стало небезразлично, что происходит у зомби по имени Слава. Получилась неожиданная и очень странная дружба, к которой девушка привыкала медленно и осторожно.
— Друзья…
Она бормотала весь вечер это слово, как заезженную пластинку, и уснула под неё. Кошмары вернулись. Их не было всего три дня, и казалось, что дорога им закрыта, но нет. Вернулись с большим напором, чем прежде. Снова ослепительная вспышка, скрежет, разрывающий барабанные перепонки, запах крови, душераздирающий крик и невыносимая боль. Слава подскочила в постели, тяжело дыша. Горло привычно болело. Значит, кричала долго, пугая соседей. Бельё пропиталось потом. Спустив дрожащие ноги на пол, девушка поднялась с кровати. Её качало во все стороны от слабости. Она побрела на кухню, чтобы достать кувшин из холодильника и залить страх ледяной водой. Часы на телефоне показывали полночь.
— Нет, я не могу ехать к родителям. Пусть думают, что у меня всё хорошо, — решила она, наливая воду в стакан под мелкий стук соприкасающейся посуды. — Всё хорошо.
Первый же глоток воды перекрыл дыхание. Холод ушёл в лоб и застрял между бровями. Звон в ушах затихал. До утра предстояло преодолеть вечность, снова метаться в прошлом, но теперь уже подкорректированном вылезшей наружу правдой. Слава проверила сообщения. Пусто. Ей не хватало ста пятидесяти гневных слов. Сейчас она бы с удовольствием ответила на все.
— Наверное, спит. Завтра на работу, — с сожалением произнесла она. — Спокойной ночи, друг.
Немного подумав, девушка напечатала пожелание в сообщении, надеясь, что хоть кому-то ночью повезёт. В этот раз разговор с портретом мужа не задался. Она смотрела на его изображение и молчала, устав от бесполезных слов, улетающих в никуда. Ей вдруг стало жизненно необходимо получить ответы от живых людей вроде Жанетты, ещё раз окунуться с головой, сделать кровопускание и проснуться… или не проснуться. К отчаянию, убивавшему больше года, прибавился страх, а жить в постоянном цейтноте невозможно.