«Надо спровадить её из города. И чем скорее, тем лучше. Пусть Жилин сам разбирается. Это его желание. Мне плевать. Может, у него в запасе десять жизней, а у Славы одна, и та не поймёшь какая. Угораздило же её вляпаться. Для чистой души слишком много зла», — рассуждал Юрий, следя за девушкой. Вот она поднялась с колен, обхватила себя руками, посмотрела в ту сторону, где несколько минут назад состоялось погребение Хитрова.
— Вы все умрёте, — сказала Слава и вышла за ограду.
Юрий ждал, когда она пройдёт несколько метров, что разделяли их, и задаст свой вопрос, и вновь оказался обескуражен, потому что Слава молча уткнулась лбом ему в плечо и тяжело вздохнула. На сегодня её сознание было опустошено.
— Домой? — тихо спросил Юрий, осторожно положив руку ей на спину.
— Куда угодно, но подальше отсюда. Ненавижу кладбища, — безжизненным голосом ответила она и позволила повести себя к выходу. Дрожь пробивала ослабевшее тело. От стягивающей боли в мёртвой петле перекашивалось лицо. — Всё равно здесь никого нет. Что толку говорить с камнем?
— Замёрзла?
— Нет. Мне кажется внутри меня вечная мерзлота.
— Однажды растает, — пообещал Юрий.
— Когда? — уныло спросила Слава.
— Скоро.
Они быстро добрались до машины и спрятались в ней, когда начал накрапывать дождь. С парковки разъезжались машины тех, кто хоронил Хитрова. Мужчины, женщины и никого из молодёжи, словно хоронили старика.
— Дорого-богато, — усмехнулась Слава, вспомнив скромную процессию на похоронах Егора.
— Небедно, — согласился Юрий. По лобовому стеклу елозили дворники, смахивая капли, но дождь не думал сдаваться. — Куда тебя отвезти?
— К тебе за вещами. Завтра к родителям уеду. Сделаю сюрприз.
— Верное решение. Я провожу тебя?
— Как хочешь.
— Хочу именно так, — сказал мужчина, выруливая с парковки. Он много, чего хотел. Например, провести ещё одну ночь, держа Славу за руку.
— Тогда проводи. Я привыкла к тебе. Странно. В последнее время у меня с друзьями проблемы. Вернее, у меня нет с ними проблем, потому что друзей нет. А ты есть. Странно. Я начала видеть в тебе мужчину, и это тоже странно. Может, ты прав и между нами не может быть дружбы? — устало рассуждала девушка. — И всё же, ты мой друг. Единственный друг. Друг, который знает слишком много. Мне уже пора бояться?
— На твоё усмотрение.
— Снимаешь с себя ответственность?
— В какой-то мере. Я позволяю тебе самой делать шаги. Но не жди, что меня не будет рядом.
— Вот это-то и пугает, — констатировала Слава. — Я боюсь, что однажды и тебя не окажется рядом. Не хочу привыкать.
— Поздно пить боржоми. Я привык к тебе. Я знаю, какой пастой ты чистишь зубы. Моей, — улыбнулся Юрий. Он мельком глянул на пассажирку. — И тебе нравится мой матрас.
— Очень. И подушка тоже, — призналась она. По странной и непонятной причине она противилась лгать о том, что на душе. Ей и в самом деле рядом с ним становилось легче. — И твой фирменный омлет с кусочками скорлупы.
— Не было в нём скорлупы!
— Была. Она так славно хрустела у меня на зубах.
— Врушка, — засмеялся Юрий. Её забавный лепет подобно бальзаму впитывался в кровь и нёсся к сердцу, заставляя его трепетать от удовольствия. Любитель светских львиц пал ниц перед открытым очарованием земной девушки. — Так и быть, разрешу ещё ночь попользоваться матрасом и подушкой. Дополнительным бонусом массаж твоей исстрадавшейся шеи.
— Соблазняешь? Сразу видно, знаешь подход к женщинам. Матрас, подушка и массаж.
— Зря ёрничаешь. Массаж тебе не повредит. Мы же друзья, — напомнил он.
— Класс! — Слава вмиг стала пунцовой, вспомнив разом все три поцелуя, особенно последний, когда сама набросилась на друга с жадностью голодного тигра. — Друзья.
— Тебя что-то беспокоит? — с довольной улыбкой спросил Юрий, стараясь своим видом и вопросами отвлечь её от внутреннего напряжения, созданного походом на кладбище. — Кроме омлета со скорлупой?
— Всё. Меня беспокоит всё, включая моё бесконтрольное нападение на тебя в машине. Всё дело в скорлупе, да? Она с эндорфинами?
— Аха, и с феромонами.
— Так и знала. Тогда да, мы друзья. Всё остальное — скорлупа, — нервно хихикнула Слава и прижала ладони к щекам. Пальцы моментально согрелись. — Можно мне ещё омлета?
— Сколько угодно.
Так за шутками и сарказмом они не заметили, как добрались до дома Юрия. Дождь не собирался утихать. Выбираясь из машины, Слава поняла, что переоценила свои возможности. Шею сковало. Пробежка от парковки до подъезда добавила ощущений, включая промокшую насквозь одежду.
— Чего замерла? Тебе только сырости не хватало для полного счастья. Быстро в дом, — подгонял Юрий, заводя девушку в тёмный, но тёплый подъезд. — Воспользуемся лифтом. Не возражаешь?
— Только «за», — хлюпнула носом Слава. С мокрой пряди волос на нос упала капля. Глаза скосились на неё. Губы растянулись в улыбке. В один момент, девушка языком слизала каплю. — А ты так не можешь. Нас, избранных, всего десять процентов на этой планете.
— Зато ты не можешь вот так, — принял эстафету Юрий и пошевелил ушами. — Нас восемнадцать процентов.
— Да нас в книгу Рекордов надо срочно. Или в Красную книгу. Исчезающие виды, — снова шмыгнула носом девушка и зябко поёжилась. Лифт полз возмутительно медленно и лениво. — Я зубами стучать умею.
— Круто. Подарю тебе капу, а то все зубы раздробишь.
— Ахах, какой щедрый. Лучше лифт подтолкни.
— Не ворчи. Приехали.
В этот момент створки кабины разошлись в стороны, и молодые люди выбрались на этаж. Разговоры смолкли. Желание скинуть мокрую одежду, принять горячий душ и закутаться в тёплый плед двигало людьми, когда они стремительно пересекали лестничную клетку.
— Уступаю гостье, — кивнул Юрий в сторону ванной комнаты.
— Спасибо. Я быстро.
Быстро не получилось. Напряжение в спине росло, как на дрожжах. Стянуть прилипшую одежду удалось не сразу. Когда же горячий душ обрушился на голову, Слава едва не застонала от облегчения. Тело быстро согрелось, а она всё стояла и стояла, поливая себя водой, и не хотела вылезать из ванны.
— Ещё чуть-чуть, — повторяла она.
Но проходило чуть-чуть, потом дополнительное чуть-чуть, тело расслаблялось и вообще отказывалось двигаться. Никакие убеждения, что за дверью в очереди дожидается Юрий, не действовали. Слава вылезла на пол только тогда, когда глаза начали слипаться, а мозг уплывать в страну грёз.
— Тьфу ты, одежду не взяла, — вяло возмутилась она и снова воспользовалась хозяйским халатом. Закрутив на голове тюрбан из полотенца, она, наконец, вышла в коридор. — Ванная свободна.
— Не прошло и года, — донеслось из кухни, и девушка свернула в направление голоса. Юрий стоял возле плиты и варил кофе в большой джезве. Он успел переодеться в домашние брюки и футболку. — А ты красотка. Кофе будешь?
— Буду. У меня VIP программа. Душ, кофе, матрас, массаж. У тебя отличный сервис. Избалуешь меня, — тихонько язвила Слава, смущаясь того, что непозволительно долго занимала ванну, пользуясь добротой хозяина. — Я сейчас.
Она поспешила в комнату, чтобы достать из рюкзака чистое бельё. Натянув первые попавшиеся трусы, она раскрутила полотенце и разлохматила волосы. От влаги они отливали медным оттенком, блестели и завивались в кольца. Пригладив их расчёской, девушка вернулась на кухню и втянула носом потрясающий аромат кофе. Глаза закрылись.