- Сука, - рявкает в губы и сваливает меня себе на грудь, - ты же знаешь, какая ты сексуальная, правда? Ты же себя со стороны не видишь. Ты совершенно другой стала после того, как стала женщиной. Мужчины это видят по твоей походке, взгляду, ты изучаешь секс. И мой единственный шанс - надеть тебе на палец кольцо. Чтобы навсегда была мной помечена.
Его голос едва не срывается на хрип, это было сказано так эмоционально, с каким-то отчаянием.
- Я и так тобой помечена, ты слепой, если не видишь. Мой гей-жених на вечер сразу это раскусил. Что у меня кто-то есть, и ловить нечего. И поэтому он раскрыл карты и рассказал все как есть с ним. И я расслабилась. Впервые за все время такая поездка в ресторан не довела меня до приступов рвоты. А меня с этим нервяком с курсовой в последнее время и так все время тошнит.
- Прости, это впервые со мной такое, и я себя ненавижу за это. И плохо без тебя все это время, сам не свой, особенно, когда ты не отвечала. Я не знал, где тебя искать.
- Я выключила звук. Если бы отец увидел, что ты мне телефон обрываешь, когда он пытается меня сосватать, он бы вышел из себя и закончил наши отношения. А так он, всем довольный, свалил к любовнице. А я сбежала к тебе. Сразу же, не думая дважды. Саша, я не обманываю, когда говорю, что люблю тебя. Что мне никто не нужен, кроме тебя. И что тебе, правда, не нужно знакомиться с моим отцом. Я бы познакомила вас после нашей свадьбы. Знаешь, когда он уже ничего не сможет испортить. Если ты хотел просить у него моей руки - разочарую. Он скорее отрубит мою, чем даст мне быть счастливой.
Выговорилась и выдохлась.
- Мне тебе ребенка сделать, чтобы наверняка? - говорит вполне серьезно и гладит мои волосы. - Он же не посмеет лишить ребенка отца?
- Он отправит меня на аборт, не дав на связь с тобой выйти.
Я не сгущаю краски. Я слишком хорошо знаю своего отца, чтобы питать иллюзии на этот счет.
- И я не хотела бы, чтобы наш ребенок был зачат вот так, - кривлюсь, представив себе это, - чтобы что-то доказать моему папе.
Он дёргается, словно ему дали под дых.
15 глава
Кира
- Ты сейчас описала чудовище. Отцы так не делают. Особенно если у дочери есть чувства. В противном случае - ты товар.
- А по твоему "оденься красиво и улыбайся, кому сказал в ресторане" - это не товар? - я прохладно усмехаюсь. - Мой отец чудовище. Я привыкла жить с этим. Другого не раздавали.
- Тогда давай распишемся и уедем. Я другую работу найду. Пока у меня есть сбережения. Эту квартиру будем сдавать, а в другом месте будем снимать.
- Давай, - соглашаюсь не раздумывая. Потому что думать не о чем. - Эта ночь очень многое показала. Я не плакала так ни разу в жизни, как утром, когда думала, что ты остался у любовницы. Это все чувствовалось так, словно мне грудину выпотрошили. Никогда не делай так больше, если любишь меня. Танго не танцуют втроем.
- Да не смог бы я, и не хотел. Ты же знаешь, какая киса меня возбуждает.
Я опять лечу на спину, он наваливается и жадно целует меня.
- Возьми меня, - шепчу ему в губы.
Плевать, что мы все в его сперме, и это уже не пикантные хождения на острие, а откровенная безответственность, я не думаю головой сейчас. А своей пульсирующей от желания вульвой.
- Заполни до краев и трахай, пока я не отключусь на хрен.
Я редко ругаюсь при нем, но тут прорвало.
- Блядь, Кира.
Я опять лечу на спину, потом на живот, мои бедра сжимаю его ладони и жадно тянут к каменному члену. А его губы ищут заветную родинку, это как ритуал. И шепчет слова любви, всегда шепчет, когда прикасается губами кожи на спине.
И сегодня все, как и раньше, только ярче и агрессивнее.
Я хватаю ладонями простыни и вскрикиваю каждый раз, когда Саша вколачивает в меня член полностью, не давая мне опомниться.
Наш ритм един из раза в раз.
- Люблю, киса.
Он сделал все, как я просила. Его руки, казалось, были везде, как и его губы.
Твердые пальцы сжимали соски, а губы касались, ласкали, целовали, отправляя сотни разрядов по телу.
Толчки, дикие, заполняющие меня целиком, доставляют на пик блаженства, и я кричу, упав лицом в кровать, и, кажется, впервые в жизни хнычу от того, как мне хорошо с ним.
- Саша, - произношу, как он любит, с придыханием, с той же интонацией, с которой произношу его имя, когда кончаю во время куни.
Лениво оборачиваюсь к нему и вижу, что он залил свою ладонь в этот раз, вероятно, чтоб сперма не брызнула мне в волосы. Было, ну к черту. Их хрен расчешешь потом.
Я кладу ладонь на его запястье и тяну испачканную руку к себе. Слизываю языком горьковатую жидкость и целую кожу его ладони.