Это был забавный и противоречивый аргумент, в котором, с одной стороны, присутствует реализм, а с другой — дух рыцарства. Мы не должны нападать, потому что окажемся в невыгодной ситуации, и в то же время нас обвинят в том, что мы воспользовались отдыхом врагов, а значит, приобрели несправедливое превосходство! Этот Оливье де Клиссон, который давал такие хорошие советы, был сыном Оливье III де Клиссона, который был обезглавлен в 1343 году по приказу короля и который до сих пор продолжал мстить за своего отца, сражаясь на стороне англичан. Он сменит Дю Геклена на посту коннетабля Франции в 1380 году. Поэтому в интересах Кювелье было дать ему прекрасную роль и благородные слова, поскольку, когда он писал свою Chronique, Оливье был всесильным военачальником французской армии. Поэтому мы не обязаны верить автору на слово, когда он приписывает ему эту речь, которая продолжается рассуждением о преимуществе меньшей численности, но лучшей организации:
Не является ли это простой адаптацией комментария о военном искусстве в De regimine principum (Об правлении государей) Эгидия Римского, переведенного Анри де Гаучи: "Aucune foiz avient que po de genz, quant ils sont sages et avisez, vainquent et surmontent mout de genz, plus par le sens qu'ils ont que par la force qu'ils ont" (Нельзя верить тем кто утверждает, что победить можно доверившись своим чувствам и порыву а не имеющейся у него силе.)? Поэтому англо-бретонцы решили оставить инициативу нападения за франко-бретонцами.
Вторая половина дня 28 сентября уже подходила к концу, а никто не двигался с места. Сир Бомануар пытался возобновить переговоры, тщетно курсируя туда-сюда между двумя армиями. Карл де Блуа оставался непреклонным; с другой стороны, Джон Чандос, возможно, по указанию Черного принца, прервал переговоры, не позволив Бомануару встретиться с Монфором. Казалось, что обе стороны были намерены решить спор раз и навсегда, убив претендента с другой стороны. Ход сражения подтвердает это предположение.
Ближе к вечеру Бомануар добился перемирия до восхода солнца на следующее утро. Каждая из сторон занялась, распределением задач на следующий день. У англо-бретонцев главнокомандующим был Джон Чандос. Его опыт и престиж делали его очевидным лидером. "Мессир Джон Чандос, который был капитаном и присматривал за всеми кто поддерживал Жана де Монфора, — рассказывает Фруассар, — принял принцип оборонительной тактики предоставив наступать врагам:
Это рассказ Кювелье об оборонительной тактике. Джон Чандос разбил свои силы на четыре баталии, каждая из которых насчитывала около пятисот человек: первую возглавил Роберт Ноллис, вторую — Оливье де Клиссон, третью — он сам и Жан де Монфор, который, таким образом, находился под его непосредственной защитой. Четвертой был арьергард, или резерв, который он доверил Хьюго Калвли. Сначала Калвли очень не хотел командовать арьергардом: эта роль не казалась ему очень славной, и, вероятно, у него будет меньше возможностей собирать хорошие уловы пленных. Чандос объяснил ему, что на самом деле его роль будет крайне важной, поскольку он должен будет следить за ходом сражения и приходить на подкрепление к тем баталиям, которые начнут ослабевать, чтобы восстановить ряды.
Мессир Хьюго, — говорит за него Фруассар, — вы будете в арьергарде, под вашим началом будет пятьсот бойцов, и вы будете держаться сзади и ни за что не сдвинетесь с места, если не увидите необходимости, что наши баталии дрогнули или стали отступать; а там, где вы увидите, что они дрогнут или отступают, вы будете подкреплять и поддерживать их — лучшего подвига вы сегодня не совершите.
Инструкции выданные Чандосом показывают заметное улучшение тактического мышления по сравнению с ранними сражениями Столетней войны. Замысел и маневрирование играют теперь гораздо более важную роль. Чандосу пришлось назначить Калвли главным в арьергарде: "Вы должны сделать это или я должен сделать это; посмотрим, что лучше". В этой армии, все еще отмеченной феодальным менталитетом, командир должен был убедить своих капитанов, которые сохраняли свою независимость. Дисциплина не была установлена в одночасье с этими лидерами группы, которые привыкли вести себя как дикари. Например, Архипресвитер покинул армию накануне сражения при Кошереле. Однако Калвли в конце концов согласился возглавить арьергард. Наконец, Чандос решил, что все будут сражаться пешими: теперь это был обычный метод. Более того, в качестве меры предосторожности, именно двоюродный брат Жана де Монфора должен был носить герцогский знак отличия с горностаем — опасная честь для бедного человека, который знал, что это будет смертельная схватка с обеих сторон. По словам Жана де Сен-Поля, это решение было принято на основании текста пророчества Мерлина о том, что тот, кто наденет горностай в великой битве, будет побежден. На самом деле, подобные уловки были довольно распространены в Средние века.