И так, трубы вструбили, как напоминает нам Кювелье, в начале каждой битвы. Его рассказ здесь в целом совпадает с рассказом Фруассара. С каждой стороны выступают три основные баталии: силы Дю Геклена против сил Роберта Ноллиса, силы Карла де Блуа против сил Чандоса и Монфора, силы графа Осера против сил Оливье де Клиссона. Перед англо-бретонцами находился строй из лучников, которые с двухсот метров пускали свой дождь стрел, но безрезультатно: франко-бретонцы образовали стену из щитов, о которые разбивались стрелы. Оставив луки, лучники отошли в сторону, чтобы встать в промежутках между баталиями, и достали свои тесаки.
Битва при Оре
Шесть баталий сошлись, и началась драка с обычным грохотом. Кличи "Святой Георгий!" с одной стороны; "Святой Ив!" с другой; "Бретань!" с обеих сразу. С франко-бретонской стороны, говорит нам Фруассар, латники держали мечи в руках, а топор висел у них на шее или на боку. Английские лучники и кутильеры (профессиональные солдата низкого ранга) пытались вырвать у них этот топор и который они тут же использовали. Бой шел яростный. "Было совершено множество славных подвигов, было много борьбы, многие были взяты в плен, и многие этого избежали", — пишет Фруассар, пораженный таким прекрасным зрелищем. Кювелье не менее восхищен: "Велика была битва и славный бой". Каждый из главных действующих лиц бился как дьявол, особенно хорошо владея топором, который, похоже, был главным оружием в битве при Оре. По словам Фруассара: "Там французы и бретонцы сражались на одной стороне очень доблестно и очень смело, с топорами, которые они носили и держали в руках".
Вот описание Карла де Блуа в рукопашной схватке с тем, кого он считает графом Монфором:
Напротив него сражался Чандос, старый лев пятидесяти лет: "Сэр Джон Чандос проявил себя более умелым, чем его противники. Ведь в одно и то же время он был и храбрым и твердым, обращая все свои силы на своих противников в бою, и в то же время мудрым и осторожным в совете, отдавая самые точные приказы". Вместе с ним был двадцатипятилетний граф де Монфор, которого он защищал и наставлял.
Здесь же находился Оливье де Клиссон,
он совершал чудеса своей секирой, благодаря которой он проникал и разрывал ряды врагов, так что никто не осмеливался к нему приближаться. Правда один раз его отвага вовлекла его в большую опасность, когда он проник слишком вперед в ряды полка графов Осера и Жуаньи, и он приложил много сил, чтобы выпутаться из этого положения. В этом деле он получил удар топора, который пробил забрало его шлема, и один его кусок проник ему в глаз, которого он впоследствии лишился. Однако, от этого на протяжении всего этого дня он не переставал быть менее доблестным рыцарем.
Далее снова фигурирует граф Осер, который "был хорошим рыцарем и вел себя очень достойно". Он тоже потерял глаз в бою: один латник вогнал меч в забрало его шлема в его левую глазницу. Ослепленный кровью, он попытался нанести ответный удар, но английский рыцарь окликнул его:
Затем граф отдал ему свой меч. Дю Геклен явно не оставался в стороне:
В пылу сражения, отмечает Кювелье, он был словно пьян от ярости,
Все радостно рубили друг друга во имя Святого Иво, Святого Георгия, Богоматери и Бога Отца. Однако трудно составить общее представление о ходе сражения. Похоже, что поначалу франко-бретонцы имели преимущество, пользуясь своим численным превосходством. Баталия Джона Чандоса разваливалась под ударами и грозила совсем распасться, тем более что часть сил графа Осера присоединилась к силам Карла де Блуа. Но разумное вмешательство арьергарда Хьюго Калвли оказалось решающим. Когда одна из баталий проявляла признаки слабости, когда она грозило распасться или потерять свою сплоченность, Калвли со своими пятью сотнями человек вмешивался, чтобы укрепить ее, а затем шел на помощь другой. Фруассар четко объяснил эту тактику:
25
Старый клич "Ayde Dieu", часто встречающийся в шансонах де жест, как говорят, пришел из римских армий эпохи христианства.