Крестовый поход должен был свергнуть законного короля, Педро Жестокого, и заменить его бастардом, Энрике Трастамарским. Для уважаемых спонсоров экспедиции, Папы Римского и двух законных королей, было важно морально оправдать это действие. Педро Жестокий был другом евреев и мусульман, и только это "преступление" оправдывало церковные санкции. Более того, он убил свою жену, французскую принцессу; и что еще серьезнее, он не уважал неприкосновенность церковного имущества и церковных привилегий, что позволило отлучить его от церкви, объявить недостойным царствовать и поручить Энрике Трастамарскому привести приговор в исполнение и занять его место. В довершении всего, говорили, что брак Альфонсо XI с Марией Португальской был недействительным, поскольку в то время государь уже был женат на Леоноре де Гусман; поэтому Педро был бастардом, а Энрике — законным сыном и наследником, которого нужно было поставить на его место.
И здесь от нас опять-таки ускользает точный порядок этих процедур. Фруассар собрал все воедино в логическом, если не хронологическом, порядке:
Когда Папа Урбан и король Франции узнали, что эти гнусные люди не уйдут, как они планировали, и не оставят королевство, но напротив, умножаются с каждым днем, то они задумались о другом способе, как освободить от них страну.
В это время был король Кастилии по имени Дон Педро, чей разум был полон странных мнений и он был очень мятежным и непокорным всем предписаниям и правилам церкви. Он хотел подчинить себе своих христианских соседей, а в особенности — короля Арагона, которого звали Педро, и который был добрым католиком. Он даже захватил часть его владений и готовился захватить и остальные. […] Он изгнал и убил многих великих баронов Кастильского королевства. К тому же, он был так жесток, и имел столь отвратительный характер, что все люди боялись, не доверяли и ненавидели его, но не осмеливались этого показать. Он также был причиной смерти одной очень доброй и добродетельной дамы Бланки де Бурбон, на которой он женился, и которая была дочерью герцога Пьера де Бурбона и приходилась двоюродной сестрой королевы Франции и графини Савойской. Все ее родственники, которые несли в себе самую благородную кровь в мире, были сверх всякой меры разгневаны самим способом ее убийства.
Еще в народе ходил слух, что король Педро даже заключил союз с королями Бенмарина, Гранады и Тремсена, которые были врагами Господа и неверными. Многие тревожились по поводу вреда, который он мог нанести своей стране, по крайней мере, он мог попрать права церкви, ведь он захватил ее доходы и заключал священников святой церкви в тюрьму, где подвергал их всевозможным жестокостям.
Великие жалобы на все происходящее ежедневно посылались к Папе, умоляя его заступиться за них. Папа Урбан получал эти жалобы и уделял им внимание. Он отправил послов к королю, дону Педро, приказывая и предписывая ему немедленно явиться лично к римской курии, чтобы оправдаться и очиститься от всех мерзостей, в которых его обвиняли.
Поскольку дон Педро был гордым и самонадеянным, то он не только отказался повиноваться этому вызову, но даже принял послов святого отца с оскорблениями, чем имел несчастье навлечь на себя его гнев. Этот дурной король закоснел в своем грехе. Тогда стал рассматриваться вопрос, о том, какими способами его можно исправить, и было решено, что он больше не достоин носить титул короля и владеть королевством. Поэтому он, в присутствии всей консистории, которая собралась в апартаментах Папы в Авиньоне, был публично отлучен от церкви, и объявлен еретиком и неверным. Они решили, что его можно покарать с помощью находившихся во Франции вольных рот и обратились к королю Арагона, который очень сильно ненавидел этого дона Педро, и к бастарду Энрике, чтобы он был готов принять королевство от дона Педро, проклятого и осужденного папским постановлением.
Что касается событий в Испании, то сведения Фруассара и Кювелье, которые в целом достаточно хорошо информированы, но допускают ошибки в деталях, к счастью, дополняются испанскими хронистами, часто свидетелями произошедших событий, в частности Педро Лопесом де Айяла, дворянином, который долгое время находился в свите Педро Жестокого, прежде чем перейти на службу к Энрике Трастамарскому. Поэт и хронист, великий канцлер Кастилии, Айяла знал Дю Геклена во время последующих событий, и его Chronique des rois de Castille (Хроника королей Кастилии) является незаменимым источником. Добавим сюда Chronique catalane (Каталонскую хронику) Педро IV и Anales de la coruna de Aragon (Анналы короны Арагона) Херонимо Сурита-и-Кастро.