Наварра и Аквитания
Двумя другими действующими лицами принимавшими непосредственное участие в испанских делах, были Карл Злой и Эдуард Черный Принц. Карл Злой, будучи королем Наварры, очевидно, в первую очередь был озабочен тем, что могло произойти с его соседом в Кастилии. Карл Злой не испытывал симпатии к своему коллеге Жестокому и, как и все остальные в этом деле, был заинтересован лишь в том, чтобы извлечь максимум выгоды из предстоящих событий. Географическое положение Наварры было важным активом, который Карл постарался монетизировать по наиболее высокой ставке, не связывая себя ни с одной из сторон. Его королевство было не очень большим, около двенадцати тысяч квадратных километров, но оно простиралось вдоль Пиренеев, и контролировало важный проход, через Сен-Жан-Пье-де-Порт и перевалы Ронсево, Испегуй и Велате, ведущий к столице, Памплоне. Если бы англичане из Аквитании хотели бы вмешаться в испанские дела, они должны были пройти через него, но им пришлось бы заплатить определенную цену.
Карл Злой также нуждался в восстановлении своей казны, истощенной расходами на войну в Нормандии. Наварра 1365 года была обескровлена чумой, голодом и налогами, как показано в недавно вышедшей книге Мориса Берте Famines et épidémies dans les campagnes navarises à la fin du Moyen Age (Голод и эпидемии в сельской местности Наварры в позднем Средневековье). Голод 1347 года оставил многие дома заброшенными; чума 1348–1349 годов убила половину населения; в 1355 году Карл Злой ввел налог в 30.000 ливров для финансирования своей нормандской экспедиции; в 1356-59 годах он поднял налоги для содержания гарнизонов в Нормандии; неурожаи поразили страну в 1360-61 годах; снова чума и голод в 1362–64 годах, усугубленные войной с Арагоном, из-за которой часть земли не обрабатывалась. Карл Злой уже не мог позволить себе проводить амбициозную политику. В марте 1365 года он подписал договор с Карлом V, который позволил ему сохранить большую часть его нормандских владений и получить сеньорию Монпелье. Но по мнению Карла Злого, это была лишь передышка; король Франции оставался его ненавистным врагом, и если война готова была переместится к границам его владений, он хотел извлечь из этого максимальную выгоду.
Тем временем в Бордо обосновался старший сын короля Англии, Эдуард, принц Уэльский, прозванный Черным принцем из-за цвета доспехов которые он предпочитал носить и масти лошади на которой он предпочитал ездить. Романтическая аура окружала этого героя, контрастируя с атмосферой коварства, в которой купались все эти Злые, Жестокие и прочие Церемонные. Но в этом человеке не было ничего ангельского. Воспитанный на историях о рыцарях Круглого стола, он являлся образцом доблестного рыцаря, блестящего и щедрого на турнирах и в сражениях: герольд Чандос, автор Vie du Prince Noir (Жизни Черного принца), способствовал распространению этого идеализированного представления о принце Уэльском в XIV веке. Принц Эдуард был грозным воином, чья репутация основывалась на подвигах при Креси, где ему было всего шестнадцать лет, и Пуатье. Он победил Иоанна II Доброго, а также стал предводителем грабительского рейда 1355 года по Гаскони и Лангедоку, в которой он проявил свои таланты стратега и тактика. В 1365 году, в возрасте тридцати пяти лет, он стал наследником английского престола. Его отец Эдуард III, который полностью ему доверял, 19 июля 1362 года, назначил Эдуарда герцогом Аквитании. Принц держал свой двор в Бордо, где, как пишет Чандос, "обитали благородство, радость, доброта, щедрость, дружелюбие и честь, и все его подданные и люди любили его всем сердцем".
Более точно то, что они боялись его, ведь Эдуард не был мягким и добросердечным принцем. Жесткий, безжалостный, даже свирепый на войне, Черный принц отличался от большинства современных ему правителей только одним качеством — верностью. Это качество могло привести его к политическим злоключениям с беспринципными партнерами, которые толкали его на необдуманные авантюры, взывая к его чувству рыцарской чести. Если его удавалось убедить, что на карту поставлена честь, ничто не могло его остановить, даже самые элементарные соображения благоразумия. Перед лицом таких хитрых соратников, как Педро Жестокий и Карл Злой, эта архаичная привязанность к рыцарской чести граничила с политической посредственностью. Но коннетабль Джон Чандос находился всегда рядом с принцем, чтобы давать тому благоразумные советы, и можно задаться вопросом, в какой степени заслуги, приписываемые Черному принцу, должны скорее принадлежать Чандосу, даже в чисто военной области, ведь победа при Пуатье принадлежала больше Чандосу, чем Эдуарду. Однако принц не всегда слушал своего верного друга.