Завоевание: захват городов и массовые убийства евреев
Великая армия собралась в Сарагоссе. Несомненно, это было живописным зрелищем — видеть эти тысячи наемников с разнородным оружием, говорящих на самых разных языках, отправляющихся наказать короля Кастилии, который слишком любил евреев и мусульман. Во главе их стояли принц-бастард, заложник дворянства и ярый враг евреев Энрике Трастамарский, и мелкий бретонский дворянин, приехавший служить королю Франции, Бертран Дю Геклен. 13 февраля Педро Церемонный приехал вместе со своей женой Элеонорой Сицилийской навестить эти полчища, быстрым уходом которых он надеется получить для себя несколько прекрасных провинций. Они попрощались друг с другом, и начали вторжение в Кастилию.
Первые контингенты отправились в путь в начале марта под командованием Хьюго Калвли, который двинулся в сторону Магальона и Борхи, находившихся примерно в тридцати километрах к западу, в то время как Дю Геклен с другими компаниями отправился вверх по долине Эбро в сторону Туделы, в восьмидесяти километрах от Сарагосы. Он прибыл в этот город 8 марта, думая, что найдет там Карла Злого, который должен был встретиться в Туделе с Педро IV. Но Карла Злого в городе не оказалось. Он осторожничал и не хотел переходить на сторону Энрике Трастамарского, которого поддерживал король Франции, в то время как у него самого за спиной находились англичане Аквитании. Его положение было деликатным, и он пытался играть за обе стороны. Дю Геклен и его компании, которые нанесли большой урон местному населению, вечером 8-го числа разбили лагерь в Каскарите.
Тем временем, вероятно, 7 или 8 марта, Калвли осадил Магальон. Поэтому присутствие Дю Геклена при этой осаде крайне маловероятно. Однако Кювелье упоминает его во главе штурма, возможно, потому, что этот город был подарено ему Педро IV и уместно было приписать его завоевание Бертрану. В любом случае, штурм был жестоким. У компаний были пушки; рвы были быстро завалены фашинами, и Энрике Трастамарский призвал капитана Магальона сдаться своему законному государю. В ответ он получил категорический отказ, а затем угрозы:
Слово было сказано: война будет беспощадной; те, кто не подчинится, будут уничтожены, включая невинных; немедленно объявляется антисемитский, или, во всяком случае, антиеврейский и антимусульманский, акцент, а репутация Дю Геклена используется, чтобы посеять страх. С самого начала характер Энрике Трастамарского кажется зловещим, достойным своего единокровного брата Жестокого. Сразу же начинается штурм. Осажденные знают, чего ожидать, и защищаются с отчаянной энергией; женщины и дети стоят на стенах, бросая негашеную известь; со всех сторон установлены лестницы, и нападающие, говорит Кювелье, карабкались на стены, как обезьяны; схватка была ожесточенная, и хронист показывает нам головы, ноги, руки и мозги, разбросанные по земле.
Дело было проведено хорошо, и после отдыха в течение двух или трех дней армия, примерно 11 марта, предстала перед городом Борха. На этот раз присутствие Дю Геклена, засвидетельствованное Кювелье, более вероятно. Та же процедура повторяется снова. Энрике попросил капитана сдать ему город.
Но безуспешно. Со стен мечут стрелы и арбалетные болты, к стенам приставляют штурмовые лестницы. Еврейская община города яростно защищала замок, забрасывая штурмующих камнями и поливая кипятком. Одному нормандскому рыцарю удалось закрепиться на стене и водрузить знамя Дю Геклена, пока его люди шли опускать подъемный мост. Замок был взят. Пленных разделили на две группы: испанцев-христиан пощадили, а евреев и мудехаров уничтожили: