Дурная репутация Иоанны послужила хорошим предлогом, она подозревалась в организации убийства своего первого мужа, Андрея, брата короля Венгрии. Более того, ее второй муж, Людовик Таранский, вступил в сговор с эмиссарами Эдуарда III. Уже в 1357 году король Франции подталкивал Арно де Серволя (Архипресвитера) к захвату Прованса. В 1360 году графство было еще больше взбаламучено авантюрой сиенца Джаннино Гуччио, который выдавал себя за короля Франции Иоанна I, избежавшего смерти в младенчестве. Этот самозванец, поддерживаемый английскими деньгами, нашел способ установить контроль над частью Прованса, прежде чем был заключен в тюрьму в Неаполе.
Королева Иоанна каким-то образом все же восстановила власть над Провансом, но эти события пробудили амбиции Капетингов. А теперь королева вышла замуж за бывшего короля Майорки, Хайме III, союзника англичан и одного из ключевых игроков в битве при Нахере. На этот раз чаша терпения была переполнена, и Людовик Анжуйский, назначенный своим братом Карлом V лейтенантом в Лангедоке, мог свободно переправиться на левый берег Роны, чтобы захватить Прованс, если это ему удастся. Как герцог Анжуйский, основатель второй династии этого имени, он претендовал на владение этим графством.
Но завоевание Прованса было непростой задачей, особенно когда приходилось следить за непостоянным королем Арагона, Педро Церемонным, на юге, и грозным герцогом Аквитании, Эдуардом, на западе, а также принимать во внимание Папу из Авиньона. Последний, Урбан V, окончательно вернулся в Рим в 1367 году, но он наблюдал за Комта Венесеном и поддерживал Иоанну. Поэтому ситуация была очень деликатной. Чего меньше всего не хватало, так это войск: в эти годы Лангедок был неисчерпаемым центром для найма солдат, где можно было найти компании, ищущие работу. Педро IV, Энрике Трастамарский, Черный принц, Людовик Анжуйский и Дю Геклен регулярно находили наемников для своих испанских или провансальских авантюр. Это было благословенное время для руьеров-бандитов, которые вернулись в регион после Нахеры, к большому несчастью населения.
Для нападения на Прованс Людовику Анжуйскому не хватало военачальника более высокого ранга, чем эти капитаны. Освобождение Дю Геклена было для герцога просто находкой, и он был напрямую причастен к этому: финансовая организация выплаты выкупа была во многом его заслугой, и не случайно именно лангедокцы заплатили 30.000 дублонов. Людовик, который уже видел бретонца за работой, уважал и восхищался им. Личные воинские качества Людовика были весьма посредственными, и он испытывал к Бертрану такое же влечение, как и Энрике Трастамарский. Уверенность в себе и спокойная сила Дю Геклена внушали ему уважение.
Со своей стороны, Дю Геклен после девятимесячного перерыва жаждал вернуться в бой: сорок лет он не прекращал наносить и получать удары, и он все еще был полон сил. После сражений с бретонцами, англичанами, нормандцами, гасконцами, испанцами настала очередь провансальцев. Но он не забывал, что, будучи освобожденным условно-досрочно, он не мог сражаться до тех пор, пока за него не заплатят полный выкуп. Так, говорит Кювелье, в течение нескольких месяцев его видели только с палкой в руке, он руководил военными действиями, сам в них не участвуя.
Освобожденный 17 января в Бордо, Бертран прибыл в Монпелье 7 февраля в сопровождении Арнуля д'Одрегема. Герцог Анжуйский встретил его с распростертыми объятиями и объяснил ему ситуацию. Чтобы завоевать Прованс, сначала нужно было взять Тараскон, который защищал переправу на берегу Роны. Город был замечательно укреплен, а замок впечатлял. Поэтому была собрана небольшая армия, в которую вошли несколько постоянных соратников Дю Геклена: Оливье, брат Бертрана, Оливье и Ален де Манни, Ален и Тристан де Ла Уссэ. К ним примкнули некоторые из самых отъявленных негодяев, которые рыскали по Лангедоку, привлеченные репутацией Бертрана как хорошего плательщика: Перрен де Савойя, Ноли Папелон, ле Пти Мешин, Аманье д'Ортиг, Босоне де По. Кроме того, Дю Геклен имел при себе оставшихся в живых участников битвы при Нахере, которых как говорит Кювелье, выкупил из плена частью денег, предназначавшихся ему самому, что весьма вероятно.
Осада Тараскона началась 4 марта. Но вскоре выяснилось, что это дело сложнее, чем ожидалось. Восемнадцать камнеметных машин били по стенам, а неудачные штурмы множились. На реке Рона была установлена заградительная сеть из лодок, чтобы блокировать поставки продовольствия. Армия спасения, состоящая из марсельцев под командованием Ренье Гримальди из Ниццы, попыталась спасти город, но была оттеснен в Альпы Оливье де Манни. Не дожидаясь результатов осады Тараскона, герцог, утвердившись в Бокере, одновременно начал осаду Арля. Дю Геклен стал проявлять нетерпение. Как и в Нормандии, он прибег к запугиванию горожан: придя на переговоры к подножию стены с капитаном Тараскона, он пригрозил истребить население, если оно не сдастся в течение двух дней. После напряженных дебатов, не надеясь на помощь буржуа решили капитулировать. 22 мая четверо из них отнесли ключи от города герцогу Анжуйскому, который согласился помиловать их после заступничества Дю Геклена.