Союз между мавром и кастильцем вызвал негодование добродетельных христиан Севера и возродил дух крестового похода. Быстро распространился слух, что Педро, чтобы получить помощь Мухаммеда, перешел в ислам. Кювелье подхватил эту басню, а Айяла с большей правдоподобностью рассказывает, что Жестокий посоветовался с мусульманскими астрологами, которые предсказали, что он будет осажден в крепости, что должно было заставить короля накапливать припасы и боеприпасы в Кармоне, в двадцати пяти километрах от Севильи, где он построил дополнительные оборонительные сооружения и разместил свою семью. Фруассар, со своей стороны, приводит баснословные цифры о количестве сарацинских всадников, которых, как говорят, послал ему Мухаммед ― более сорока тысяч! Слухи и пропаганда были широко распространены, маскируя личную борьбу двух единокровных братьев за идеологическим и религиозным фасадом. Нет ничего лучше темы священной войны, чтобы придать бойцам рвения.
Осенью 1368 года Педро и Энрике, каждый в отдельности, оказываются обездвиженными в результате бесплодных осад. Педро тщетно осаждал Кордову со значительными силами и помощью Мухаммеда; он отомстил, разрушив и разграбив Хаен, Убеду, Марчену и Ультреру. Энрике застопорился с начала года перед Толедо, не добившись никакого прогресса. Город был неприступен для штурма, и гарнизон многократно отправлял призывы о помощи к Педро. Если бы он подошел, Энрике оказался бы в очень сложном положении. Ему не хватало Дю Гюклена, чтобы выйти из этой ситуации.
В конце октября два посланника Карла V, Франсуа де Перильос и Жан де Райе, прибыли в лагерь Энрике Трастамарского с проектом союза, подготовленным королем Франции. Последний, всерьез подумывавший о возобновлении войны против Эдуарда III, тщательно плел нити, призванные связать Черного принца. В июне он дал тайные обещания графу Арманьяку, сиру Альбре, графам Перигора и Комменжа, которые становились все более недовольными налогообложением установленным бордоским двором. Прежде чем денонсировать договор в Бретиньи, он искал союза с Кастилией и ее флотом, а для этого необходимо было устранить Педро Жестокого. Отсюда и сделка, которую он предложил Энрике: Дю Геклен придет ему на помощь с шестью сотнями копий, то есть примерно двумя тысячами бойцов, с полной свободой действий; в обмен Энрике за свой счет снарядит кастильский флот, чтобы предоставить его в распоряжение короля Франции на все время конфликта с англичанами. Для Энрике, конечно, это соглашение было обременительным, но у него не было выбора: Толедо сопротивлялся, Педро оставался опасным; в этих условиях Дю Геклен был незаменим. 20 ноября он подписал договор.
Для Бертрана испанские приключения начались заново. В середине декабря пришел приказ короля: собрать войска и соединиться с Энрике перед Толедо. Снова открылась перспектива завоевания Гранады. Нахера стала лишь плохим воспоминанием. Теперь он мог свободно сражаться. Выплата выкупа была произведена вовремя, о чем свидетельствуют квитанции об оплате: 25 апреля в Бордо коннетабль и капитан замка получили 15.000 дублонов от Жана Пердигье, генерального сборщика налогов в регионах Тулузы, Каркассона и Босера, что подтверждает, что деньги действительно были собраны в Лангедоке. Через три месяца пришла остальная сумма.
Набрать шестьсот копий было несложно. Лангедок был неисчерпаемым источником наемников. Бертран собрал свою обычную команду бретонцев, более или менее двоюродных братьев: Оливье, Ален и Энрике де Манни, Оливье Дю Геклен, Ален и Жан де Бомон, Ален де Ла Уссэ, Ивон де Ланнуа. К ним примкнули капитаны иностранных компаний, такие как Тибо де Павиа и Петит Мешин.