Дю Геклен — особенно характерный показатель враждебности, которую вызывала среди рыцарей бюрократизация монархии Валуа. Со времен Филиппа IV Красивого роль военной касты уменьшилась в пользу гражданских чиновников, и недовольство этим росло. Возмущение усилилось при Карле V, короле, не участвовавшем в боевых действиях, "технократе" своего времени, который с подозрением относился к войне и ее опасностям. Тирада Дю Геклена смела; намек на Базена и Могри, двух героев, встречающихся в шансонах де жест, означает, что он охотно пойдет и конфискует деньги этих воров.
Кювелье не сообщает о королевском ответе, но мы знаем, что принудительный заем действительно взимался с советников парламента, служащих королевского дома, в частности, с известного повара Гийома Тиреля, и с буржуа нескольких городов. Но Дю Геклен ли убедил короля?
Победа при Понвалене (4 декабря 1370 года)
В любом случае, Дю Геклен покинул Париж в середине октября. 23 октября он был в Понторсоне, где официально заключил союз с Оливье де Клиссоном, а затем вместе с ним и маршалом Одрегемом направился в Кан, куда прибыл 6 ноября. Он набрал войска, и многие рыцари откликнулись на его призыв. Как и ожидалось, денег на оплату не было. Тогда Дю Геклен вспомнил, что у него есть жена, и попросил ее приехать как можно скорее, захватив с собой золотую и серебряную посуду, которую он привез из Испании. И вот снова появляется Тифен, которую мы не видели так долго, что Кювелье считает необходимым напомнить нам, кто она такая: "Когда Бертран увидел ее [с золотой посудой], он крепко обнял ее".
Затем коннетабль устроил большой пир для всех приехавших рыцарей, заодно празднуя и свое назначение, и будущую кампанию. Его щедрость вызвала энтузиазм, и все собравшиеся заявили, что готовы сражаться рядом с таким знаменитым рыцарем. Через три дня он продал всю свою посуду, чтобы оплатить расходы и заплатить солдатам. Бертран не изменился, он никогда не умел экономить деньги. Но он не упускал из виду свою миссию и хотел торжественно отметить свое назначение коннетаблем, еще до окончания зимы.
Как раз представилась хорошая возможность: останки армии Роберта Ноллиса до сих пор находились в графстве Мэн, изрядно разбросанные из-за разногласий между командирами по поводу раздела скудной добычи. Ноллис хотел добраться до Бретани, где его ждет замок Дерваль, расположенный недалеко от Шатобриана. Другие капитаны были не согласны с этим, и все находились в плохом настроении, так как кампания оказалась безрезультатной. Англичане разделились на несколько групп: Ноллис находился недалеко от Ле-Мана, Томас Грандсон — чуть южнее, Хьюго Калвли — на Луаре, Роберт Брике — в другом месте. Идея Дю Геклена заключалась в том, чтобы неожиданно обрушиться на эти разрозненные отряды, бдительность которых ослабла в отсутствии какого-либо противника.
Последующая кампания была настоящим подвигом и одним из редких примеров средневекового "блицкрига". Коннетабль проявил свои лучшие качества военачальника: решительность, скорость, предусмотрительность, физическую силу, храбрость и хитрость. Во-первых, скорость принятия решения. Дю Геклен узнал о нахождении Ноллиса в последних числах ноября в Каене. Он расположился в ста семидесяти километрах от Ле-Мана. Дю Геклен собрал свои войска, около пятисот копий, согласно Фруассару. После короткого прощание с Тифен, которой он предоставил выбор остаться в Кане или вернуться в Ла Рош-Дерьен, попросив ее молиться за него, 1 декабря он отправился в путь, ускорив темп настолько, что Клиссон и Одрегем остались позади, с армией, которая небольшими группами растянулась на десятки километров. Проехав через Алансон, 3 декабря он достиг местности возле Ле-Мана, название которой, искаженное хронистами, вызывает много споров среди историков: Вире, или Жюйе, или, скорее всего, Филле, на реке Сарте, примерно в десяти километрах к юго-западу от Ле-Мана. Авангард преодолел 170 километров по грязным дорогам за три дня — рекорд для Средневековья, и весь был измотан.