Французские солдаты, со смехом, делают свои замечания. Один из спутников Клиссона сказал ему:
То, что Оливье де Клиссон был кровожадным маньяком, это одно. Но то, что Кювелье прославлял его, показывает, насколько бесчувственным стало высшее общество XV века после полувековой войны.
После Бенона Дю Геклен взял Маранс, Фонтене-ле-Конте и Туар также в свою очередь пали. Последние бароны, все еще верные Эдуарду III, укрылись в Суржере. 28 сентября с ними было заключено почетное соглашение: если через два месяца, в День святого Андрея, король Англии не пришлет им помощь, они сдадутся. Таким образом, было соблюдено феодальное право: сюзерен должен был прийти на помощь своим вассалам; если он этого не делал, последние освобождались от своей вассальной присяги.
Бретонская проблема
Оставалось только ждать. Однако коннетабль не собирался бездействовать. В Пуатье он получил от короля приказ вмешаться в дела родной провинции так как вновь возникла бретонская проблема, которая должна была отравить последние годы жизни Дю Геклена.
После победы в 1364 году герцог Иоанн IV оказался в щекотливом положении. Молодой и неопытный, он во многом зависел от своего покровителя, короля Англии, с которым его связывал договор о наступательном и оборонительном союзе по которому он обещал не жениться без его разрешения. Действительно, две первые супруги герцога были английскими принцессами: Маргарет, дочь Эдуарда III, умершая в 1365 году, и Джоан Холанд, падчерица Черного принца, на которой он женился в 1366 году. Воспитанный в Лондоне и обученный английским традициям, Иоанн IV был окружен английскими советниками, их было по крайней мере, восемь из тридцати или около того. Можно сказать, что это лишь меньшинство, но давайте попробуем представить, какой эффект произвело бы сегодня назначение в правительство восьми министров из иностранцев! Разные времена, разные обычаи, но, тем не менее, бретонцам было неприятно видеть среди приближенных герцога каноника Линкольна, Томаса Мельбурна, который был генеральным сборщиком налогов и казначеем герцогства с 1365 по 1373 год, и таких лордов, как Роберт де Невиль, который был маршалом, его брат Джон де Невиль, Уильям Латимер и время от времени Хьюго Калвли.
Надо учитывать также, что английские гарнизоны были введены на территорию герцогства со времен Войны за бретонское наследство: Дерваль и Руже все еще находились в руках Роберта Ноллиса; Бешерель, Гавр, крепость Коле, близ Бурньефа, сеньория Гемене-Гингам принадлежали англичанам; английские чиновники находились в Бресте и Сен-Матье; другие получали значительную ренту от герцога: например, Роберт Шенн, Джеффри Уорсел, Роберт Миттонн. Можно, конечно, отметить, как это сделал британский историк Майкл Джонс, что это очень незначительные случаи, но мы знаем, что некоторые незначительные факты, когда они часто повторяются, могут приобрести значительную важность в глазах общественного мнения, не готового их принять. Несомненно, что бретонская знать, а также духовенство и часть буржуазии очень смутно воспринимали английское присутствие, которое их воображение преувеличивало. Англичане рассматривались как конкуренты за обладание бенефициями, сеньориями, рентами и важными местами. Развивались англофобские настроения, которым вторил каноник из Доля, Гийом де Сент-Андре, который одновременно был секретарем герцога и автором Histoire rimée du duc Jean IV (Рифмованной истории герцога Иоанна IV). Он приписывает бретонским дворянам следующую речь, обращенную к герцогу: