Поэтому бретонские бароны, казалось, были явно на стороне Франции. Иоанн IV был непопулярен в герцогстве. "Он не осмеливался доверять жителям Ванна, Динана или любого другого доброго города своей страны", — писал хронист Ален Бушар. Недоверие было тем сильнее, что последствия войны за герцогский престол все еще ощущались. Официальные помилования и примирения не стерли старые обиды. Крупная бретонская знать была на стороне дома де Блуа, и оставалась еще мощная партия герцогини Жанны де Пентьевр, которая сохранила весь свой апанаж на севере полуострова ― одну пятую герцогства! Наследник Жанны, Жан де Пентьевр, женился на дочери Оливье де Клиссона, Маргарите. Компаньон Дю Геклена, и так бывший одним из крупнейших сеньоров Бретани, был таким образом связан с врагами герцога, которые также воспользовались недовольством, вызванным мерами по реорганизации фискальной системы герцогства. Епископы и бароны выступали против растущего вмешательства герцогской администрации в их дела, как показал Жан Керхерве в своей работе L'État breton aux XIVe et XVe siècles (Бретонское государство в XIV и XV веках). Например, во время первого общего налогового сбора 20 октября 1365 года Дю Геклен, как и большинство вассалов, столкнулся с трудностями, позволив герцогским чиновникам собирать налог в замке Ла Рош-Дерьен. Коннетабль также был лично в плохих отношениях с Иоанном IV, своим бывшим врагом в войне за бретонское наследство и союзником англичан. В 1372 году он отказался принести герцогу оммаж за свои бретонские владения, о чем свидетельствует обращение Иоанна IV к королю Франции с просьбой оказать давление на Дю Геклена, чтобы тот выполнил свой феодальный долг.
Таким образом, в Бретани возникла мощная профранцузская партия, душой которой был амбициозный и зловещий Оливье де Клиссон. В 1371 году эта партия еще больше укрепилась благодаря началу процедуры канонизации Карла де Блуа. Коалиция, сформированная партией Пентьевров, королем Франции, несколькими крупными феодалами и бретонскими епископами, а также францисканцами, оказала давление на Урбана V, который решил назначить комиссию по расследованию. Эта комиссия начала свою работу в Анжере. Францисканцы из Гингама, где находилась гробница Карла, умело организовали пропаганду, чтобы сделать его мучеником и распространяли слухи о многочисленных чудесах, которые должны были совершиться благодаря его заступничеству. Ставки были высоки для монастыря Гингама, который должен был получить колоссальное состояние от притока паломников, пожертвований и подношений, которые они принесут.
Для Иоанна IV эффект от канонизации его врага был бы катастрофическим, поскольку это выставило бы его противником сил добра, гонителем друзей Бога, орудием дьявола. Поэтому, он был вынужден укреплять связи со своим единственным настоящим союзником, Эдуардом III, у которого были и другие средства давления на него: например, графство Ричмонд. И к тому же Иоанн IV все еще был должен Эдуарду более 100.000 экю. Наконец, их связывали хорошо понятные экономические интересы: Бретань была важна для морского сообщения между Англией и Аквитанией, в котором она активно участвовала.
Пока действовал договор в Бретиньи, Иоанн IV мог в лучшем случае сохранять двусмысленную ситуацию, созданную его весьма неопределенным оммажем Карлу V в 1366 году. По мнению Иоанна IV, использованная форма принесенного герцогом оммажа не была лигитимной; по мнению королевских юристов, она была таковой. Пока был относительный мир, можно было как-то сосуществовать. Но в 1369 году, с возобновлением войны между Карлом V и Эдуардом III, вопрос вассалитета встал вновь: Иоанн IV должен был выбрать себе сюзерена. Для короля Франции проблем не было, он принял от герцога оммаж, поэтому, тот как вассал, должен был отправить свой феодальный контингент сражаться в его армии. Иоанн IV уклонялся, оправдывался и заявлял о своей верности и преданности: разве мало бретонцев в королевских войсках, начиная с Дю Геклена и Клиссона, которые были его вассалами? В то же время он вел тайные переговоры с Эдуардом III и 19 июля 1372 года герцог заключил с ним наступательный и оборонительный союз, который предусматривал отправку английских солдат в Бретань и участие герцога в английском наступлении во Франции. За договором, который был секретным, в сентябре, последовала высадка четырехсот английских латников и четырехсот лучников в Сен-Матье. Бретонские бароны были очень обеспокоены и предупредили Карла V, который приказал своему коннетаблю, находившемуся в Пуатье, съездить и посмотреть, что происходит в Бретани.