С этого времени слава коннетабля только возрастала. Показательно, что с этого момента он вошел в мир литературы, пропаганды и легенд. Его первым кантором был Эсташ Дешан, королевский чиновник, бальи Санлиса и модный автор более тысячи баллад. В возрасте двадцати семи лет он уже был поклонником Дю Геклена, которого он впервые упомянул в балладе по случаю рождения второго сына Карла V. В следующем году, в Chanson royale (Королевском шансоне), он сравнивает коннетабля с девятью доблестными мужами. Вскоре он написал отчет о его успехах в Livre de mémoire (Книге памяти). В 1380 году в Lai du très bon connétable (Законе доблестного коннетабля) он посвятил более трехсот стихов восхвалению бретонца, чью ненависть к финансовым клеркам, специалистам по "нечестности", и к финансистам, которые не отличаются добродетелью и только копят деньги, он разделял. Этот поэт, который писал, что "война — это только проклятие", очень критически относился к военной деятельности. Однако Дю Геклен для него — "цвет доблести и слава Франции", "самый доблестный из всех, кто когда-либо жил".
Так думал и король, который "за добрую и верную службу, которую наш упомянутый коннетабль оказал нам, когда вывел из нашего королевства упомянутых людей из компаний и других, и после своего возвращения в наше королевство, и продолжает оказывать каждый день", дарует ему прощение всех сумм, которые он мог ему задолжать. На самом деле, это было просто списанием взаимных долгов: Карл V заплатил деньги, чтобы заплатить выкупы Дю Геклену, это правда, но Бертран также часто платил солдатам из своего кармана; король мог быть щедрым в своем письме об прощении долга, но нет уверенности, что именно он сделал подарок.
Единственной тенью омрачившей счастье Дю Геклена в это время, но, похоже, не слишком сильно повлиявшей на него, была смерть Тифен. Точная дата этого события неизвестна, и ни один хронист не упоминает о нем. Только когда мы узнаем о повторном браке Бертрана в начале 1374 года, мы приходим к выводу, что леди Тифен, должно быть, умерла между 1371 и 1373 годами. Она провела всю свою жизнь между Динаном, Понторсоном и Мон-Сен-Мишелем практически в одиночестве. Все, что было написано о ее отношениях с Дю Гекленом, является чистой выдумкой, которой стремились заполнить полное молчание хроник на эту тему, внося сентиментальный элемент в жизнь воина, который так мало был сентиментален. Тем более гротескны двустишия о любви Тифен и Дю Геклена, которые регулярно повторяются в биографиях коннетабля. Нигде не говорится, что Бертран испытывал хоть малейшее влечение к этой женщине, на которой он женился по непонятным причинам и с которой прожил, возможно, три или четыре месяца за десять лет. Единственное, что кажется достоверным, это то, что она была астрологом и составила гороскоп Дю Геклена, который он проигнорировал.
В начале 1373 года Дю Геклен, расположившийся в Пуатье, готовился к отвоеванию последних мест, все еще удерживаемых англичанами.
Глава XVI.
Аквитания, Бретань, Нормандия: стратегия завоевания (1373–1378)
"Когда настало лето и стало приятно принимать гостей и устраивать ночлег в полях", — писал Фруассар, Дю Геклен покинул Пуатье во главе 1.500 человек, почти все из которых были бретонцами, и прибыл для осады Шизе, города, расположенного примерно в 30 километрах к югу от Ниора. Поход из Пуатье, может вызвать удивление, поскольку необходимо было пройти через Ниор, удерживаемый англичанами. Фактически, Дю Геклен использовал ту же тактику, что и в предыдущем году: нападение на мелкую дичь, чтобы запугать крупную, осада в малых масштабах, чтобы избежать более сложной и длительной.
Битва при Шизе (21 марта 1373 года)
Было начало марта. Прибыв в Шизе, Дю Геклен разместил свою армию и построил палисады для защиты от вылазок гарнизона или нападения прибывших подкреплений. Он не ошибся, потому что капитаны Шизе, Роберт Мильтон и Мартин Скотт, успели отправить сообщение Жану д'Эвре в Ниор с просьбой прийти им на помощь. Но они ошиблись, оценив силы Дю Геклена примерно в 500 человек. Затем Жан д'Эврё собрал 700 человек, взяв с собой несколько гарнизонов из Лузиньяна и Жансе. Он велел им надеть поверх доспехов белый сюрко с красным крестом Святого Георгия на груди и спине, который, не был очень распространен в то время[27].
27
Крест, с конца XI века, носили крестоносцы, а во время третьего крестового похода французы носили красный крест, англичане — белый, а фламандцы — зеленый. Именно в XIV веке англичане начали использовать красный крест, который происходил от герба Святого Георгия, в то время как о белом кресте у французов сообщается с 1355 года и особенно после 1380 года во время Столетней войны. Бретонцы приняли черный крест, бургундцы — крест Святого Андрея, красный или белый, а лотарингцы — двойной крест.