В а х а з а р. Мой флюид не действует. Господин Рыпман, мне дурно...
Рыпман поддерживает его.
С к а б р о з а. Ваша Единственность! Эта минута — единственная. Еще есть время повернуть назад. Послушайся нас и мою Свинтусю!
Р ы п м а н (щупая Вахазару пульс). Ваша Единственность — спать, спать немедленно. Пульса нет. (Женщинам.) Это так называемый внутренний наркоз. Он отравляет себя гормонами какой-то неисследованной железы. Я всегда говорил, что железы — будущее медицины.
С в и н т у с я. Дедуля, теперь ты там же, где и я. Ты видишь то же, что и я. Подумай еще немного, и ты поймешь всё.
В а х а з а р. Свинтуся, не говори так. Какой-то пугающий мир нежной, тихой красоты открывается предо мной. (Голос его слабеет.) Господин Рыпман, воды...
Рыпман бросается за водой. Вахазар шатается.
Ничего. Это железы. (Расстегивает воротник френча.)
С в и н т у с я. Это не железы. Он ходит вокруг и искушает тебя. Это не дьявол. Ты сам обвился вокруг себя. Теперь ты видишь зеленый луг и собачью будку. Каждый вечер я вижу это, а потом засыпаю.
Вахазар, как загипнотизированный, не отрывает от нее взгляда. Донны стоят на коленях с двух сторон.
Л ю б р и к а. Дюбал Вахазар, прислушайся к голосу своего истинного «Я».
С к а б р о з а. Во имя той самой высокой идеи, которую ты так любишь, не превращай нас в автоматы.
Вахазар пьет поданную Рыпманом воду.
В а х а з а р. Подождите, подождите, это — единственная минута.
Р ы п м а н. Ваша Единственность! Спать!
В центральную дверь входят четверо П а л а ч е й. Бесшумно приблизившись, они снимают треуголки и, низко поклонившись, берут их под мышки.
С и м п о м п о н ч и к (который все это время неподвижно стоял у левой колонны). Добрый день, господа Палачи. Я член мужского блока.
Женщины, оглянувшись, вскрикивают от ужаса и, оставаясь на коленях, закрывают глаза руками. Морбидетто молча, с ядовитой улыбкой подходит к Вахазару, впившемуся взглядом в глаза Свинтуси. Вахазар, вздрогнув, выпускает из рук стакан; стакан падает на пол и разбивается. Морбидетто, встав по левую руку от Вахазара, пристально смотрит ему в лицо. Вахазар внезапно вздрагивает и пробуждается от оцепенения.
В а х а з а р (рычит). Хааааааааа!!!!! (Пена вырывается у него изо рта.) Завтра же этих потаскух в Комиссию Сверхъестественного Отбора! Перестрелять всех баб в Четвертом округе!!!! Отменить все разрешения на брак, выданные в порядке исключения!!! Сегодня же созвать всех педагогов третьего разряда на чрезвычайный консилиум!!! Хаааааааа!!! (Истекает пеной.)
Лидия все это время неподвижно стоит, прислонясь к правой колонне.
Р ы п м а н. Ваша Единственность, а теперь спать!!
Морбидетто берет Вахазара под руку и медленно уводит его налево. Вахазар утирает текущую изо рта пену.
В а х а з а р (с трудом передвигаясь). Спасибо тебе, мой Морбидетто. Это была минута слабости.
Выходят. За ними медленно следуют остальные Палачи.
Р ы п м а н (взяв Свинтусю за руку). А ты, дитя мое, пойдешь со мной в наш дворцовый интернат.
Скаброза отнимает руки от лица и молча, стоя на коленях, простирает руки к дочери.
С в и н т у с я. Мама, не бойся. Мне этот рык не страшен. Со мной ничего не случится.
Рыпман осторожно уводит ее в левую дверь.
С и м п о м п о н ч и к. Вот потеха!! Я член мужского блока, и меня все это абсолютно не касается.
Скаброза разражается рыданиями. Любрика встает и прижимает Симпомпончика к так называемому «лону». В центральную дверь входит Г н у м б е н.
Г н у м б е н (холодно). Будьте любезны. (Указывает левой рукой на центральную дверь.)
Л ю б р и к а (Скаброзе). Идем, Дзиня. Мой Симпомпончик когда-нибудь исправит это дело.
Скаброза тяжело поднимается и, вытирая глаза, бредет к центральной двери, за ней Любрика, обнимающая Симпомпончика, следом Лидия. Гнумбен неподвижно стоит слева, лицом к сцене, в профиль к зрительному залу.
Действие второе
Сцена представляет красный кабинет во дворце Вахазара. Обитые красным стены, красный ковер с желтой звездой в центре на черном фоне. Лимонно-желтая мебель самой фантастической формы разрисована черными узорами. На ручках кресел — крылья. На заднем плане окно, за которым видны холмистый пейзаж и свежая зеленая листва. Вдали город с башнями и дымящимися трубами. В кабинете сидят женщины, сгруппированные следующим образом: Л и д и я Б у х н а р е в с к а я, С к а б р о з а и Л ю б р и к а в одном кресле с С и м п о м п о н ч и к о м.
Л ю б р и к а (держит в руке огромный черный конверт с пятью желтыми печатями). Боже, Боже! Что с нами будет! Чего только они с нами там не вытворяли, на этой комиссии!! Невозможно описать.
С к а б р о з а (удрученная до крайней степени апатии. В руке у нее такой же конверт, как у Любрики). А теперь будем ждать — пока не свихнемся. Неизвестно, что в этих проклятых конвертах. А ведь там приговор на всю жизнь. Хоть бы сразу сказали, мерзавцы!
Л и д и я. Не беспокойтесь ни о чем, сударыни мои. Я тоже через нее это прошла, а теперь мне прекрасно живется.
С к а б р о з а. Да, но ведь из вас не сделали никакого бабетона. А что с нами будет — один черт знает. Как подумаю — мороз по коже.
Л и д и я. Да этим же гордиться надо. Я-то была для этого слишком глупа. Теперь я просто обыкновенная механическая мать и больше ничего.
Л ю б р и к а. Когда я была маленькой, я всегда мечтала стать мальчиком, а сейчас мне плохо от одной мысли об этом. Ох! в какое страшное время нам выпало жить.
С к а б р о з а. У тебя хоть есть твой Симпомпончик! Проект воспитания мальчиков еще не разработан. А я? Я совсем одна, даже мою бедную Свинтусю у меня отобрали. О Господи! (Плачет.) Мне-то все равно: я согласна даже стать бабетоном, только бы она, бедняжка моя маленькая, была счастлива!
Л и д и я (подходит, чтобы ее утешить). Ну-ну, милая сударыня, меня как раз вызвали, чтоб я сняла мерку для новых платьев Свинтуси. Она будет просто обворожительна в этих нарядах. (Гладит Скаброзу по плечу, та всхлипывает.) Успокойтесь, не надо расстраивать девочку. Она сейчас придет сюда.
Л ю б р и к а (лихорадочно теребя конверт, так что сургуч трескается). Только бы поскорее. Я больше не могу ждать. Мое вчерашнее прошение о выезде в Иллирию отклонено. (Встав, ходит из угла в угол.)
Пауза. Слева входит Я б у х н а Д о л ж н я к, ведя за руку С в и н т у с ю, которая прижимает к себе огромную куклу — карикатуру на В а х а з а р а в костюме из первого действия.
С в и н т у с я. Мама! Мама! Смотри, какой миленький дедушка Вахазар. Я знаю все, о чем он думает, когда дергаю его за усы. (Подбежав к матери, кладет куклу ей на колени; Скаброза обнимает Свинтусю и долго молча прижимает к себе.) Почему ты плачешь, мама? Я ничего не боюсь.
С к а б р о з а (всхлипывая). Но ведь я тебя больше никогда не увижу, разве только когда ты станешь уже большая.
С в и н т у с я. Мама, стыдно плакать. Я прекрасно выспалась, Мне дали какао с пирожными. А какая у меня прелестная ванна! Вся в розовых котятках с черными глазками. Когда вырасту, я тебе подарю такую же.
С к а б р о з а. Бедное, бедное дитя. Только бы знать, что ты будешь счастлива. (Встает, сбросив куклу Вахазара на пол; смеется сквозь слезы.) Ха-ха, ванна с розовыми котятками. Может, и у него такая же, у этого подонка, у этого чокнутого лицемера, который всему на свете мстит за собственную пустоту! Ах! (Схватившись за сердце, дико хохочет.)