Надо было перебороть эти ошибочные и опасные настроения, развенчать Вашингтона и открыть перед неграми новый путь. Это и сделал Дюбуа. Движение «Ниагара» за четыре года своего существования получило общенациональную известность. Дюбуа и его соратники созывали митинги во всех уголках страны, чтобы рассказать неграм о целях нового движения. В связи с тем, что против засилья Вашингтона особенно активно выступала негритянская молодежь, было создано молодежное движение «Ниагара», а также женский отдел и юридический отдел, активно боровшийся за гражданские права негров, успешно выигравший в судах ряд процессов против дискриминации негров.
Биограф Дюбуа Эллиот Радвик, определяя значение этого движения, писал: «Движение Ниагара было первой национальной негритянской организацией, которая решительно потребовала безоговорочного предоставления своему народу таких же гражданских прав, какие имели другие американцы».
На посту генерального секретаря движения «Ниагара» особенно ярко проявились выдающиеся организаторские способности Дюбуа. Сам Дюбуа скептически относился к себе как к организатору и руководителю. Он писал: «Я не был прирожденным лидером: не умел быть с каждым запанибрата и быстро сходиться с незнакомыми людьми, наконец, не мог легко избавиться от прирожденной замкнутости и от резкой, критической манеры разговора».
В связи с этим заявлением Дюбуа следует подчеркнуть, что он действительно не умел быстро сходиться с людьми, не мог быть запанибрата с каждым встречным и поперечным. Короче, он не обладал качествами, присущими разбитному политическому или общественному лидеру, который строит свою работу на демагогии, иногда более, иногда менее откровенной. Но в переломные моменты в истории любого массового движения нужны не лидеры-профессионалы, прекрасно владеющие всем арсеналом средств воздействия на массы. Такие лидеры быстро приедаются и сходят с арены активной деятельности, не успев приобрести никакого авторитета и не оставив никакого следа в развитии движения, которое они пытались возглавить.
В ответственные моменты в развитии любого движения нужны лидеры другого склада, которые могут почувствовать пульс времени, могут найти новые пути для решения кардинальных проблем и тем самым преодолеть мертвую точку, в которой оказалось движение. Таким лидером и был Дюбуа. В нем привлекала честность, неподкупность, преданность делу, в котором он видел смысл своей жизни. Авторитет Дюбуа как лидера нового движения определялся и тем, что это был руководитель нового типа — не только организатор, но и выдающийся ученый, прекрасно знавший дело, которым; он руководил.
В 1906 году состоялся съезд участников движения «Ниагара». Если конференция 1905 года собралась в конечном пункте «подземной железной дороги», то съезд имел место в другом историческом месте, в Харпере-Ферри, штат Виргиния, где в 1859 году Джон Браун поднял знамя восстания против рабства. Когда на рассвете участники съезда во главе с Дюбуа босиком совершили паломничество к месту казни Бранна, это могло показаться постороннему наблюдателю какой-то надуманной, искусственной процедурой, чем-то вроде экзальтированного богослужения в негритянских церквах. В действительности же это паломничество имело глубокий смысл: участники движения клялись следовать заветам Джона Брауна и не ограничиваться разговорами о необходимости улучшения положения негров, а решительно бороться за их полное равноправие с белыми.
Дюбуа, никогда не переоценивавший своей роли в негритянском движении и значения тех мероприятий, которыми он руководил, говорил, что съезд в Харпере-Ферри «если не по числу присутствующих, то по своему значению… был одним из самых важных съездов, когда-либо созывавшихся американскими неграми».
В написанном Дюбуа манифесте съезда говорилось о том, что в минувшем году по Всей стране обильно взошли семена расовой ненависти. Перечислив все важнейшие направления, по которым осуществлялась политика расовой дискриминации, сегрегации и жесточайшей эксплуатации негров, Дюбуа сформулировал цели и задачи движения «Ниагара». «Мы, — заявлял Дюбуа, — не удовлетворимся ничем, кроме полного равноправия Мы требуем для себя всех прав, которые принадлежат американцам, родившимся свободными, — прав политических, гражданских и социальных И пока мы этих прав не получим, мы не перестанем протестовать, и Америка будет слышать наш голос Мы ведем бой не только за себя, но и за всех настоящих американцев».
Эти слова Дюбуа оказались пророческими. Еще много лет после съезда в Харпере-Ферри Америка и все прогрессивное человечество слышали смелый голос Дюбуа, непримиримого борца за полное равноправие негров, за мир и дружбу между всеми народами.
Манифест, принятый на съезде в Харпере-Ферри, был не только программным документом борьбы за освобождение негров США, Дюбуа как автор манифеста показал глубокое и правильное понимание принципа патриотизма. «Это, — говорил он, — борьба за идеалы, борьба за то, чтобы наша общая родина не изменила окончательно своим принципам и не превратилась на деле в страну грабителей и рабов, в притчу во языцех среди других наций из-за своих громких притязаний и жалких свершений».
Это было выступление в стиле традиций лучших людей Америки, именно в таком плане говорил о США Авраам Линкольн, который подчеркивал, что он потому и критикует свою страну, что любит ее и хочет, чтоб она избавилась от присущих ей недостатков.
Движение «Ниагара» было настоящим вызовом Б. Вашингтону и тем влиятельным кругам, которые выдвинули его на авансцену политической жизни США и без поддержки которых он не смог бы вообще существовать. Казалось, что не было силы, которая могла быть противопоставлена мощной и прекрасно отрегулированной, «машине Таскиги». Но это было только внешнее впечатление. Буржуазно-националистическая программа Вашингтона не соответствовала коренным интересам негритянского народа, жестоко страдавшего от расовой дискриминации и сегрегации, от судов Линча и зверских погромов. Перед лицом наступающей империалистической реакции Вашингтон призывал негров к смирению и покорности. Такой курс не мог пользоваться поддержкой широких слоев негритянского населения, и чем в больших масштабах развертывались репрессии против негров, тем слабее становились позиции Вашингтона, расшатывавшиеся под мощными ударами массового негритянского движения. «Машина Таскиги» стала буксовать и работать с явными перебоями и срывами. А на крутых поворотах, после очередных массовых выступлений расистов, погромов, судов Линча, когда Вашингтон вновь повторял свои призывы к покорности, возникала угроза, что эта машина будет сброшена под откос возмущенными неграми.
Стихийный протест негров против политики Вашингтона получил после создания движения «Ниагара» целенаправленное руководство и стал превращаться в силу, способную свести на нет всю систему, созданную в Таскиги. И не было ничего удивительного в том, что, по свидетельству одного историка, Вашингтон «с помощью влиятельных людей пытался уничтожить и Дюбуа и его платформу». В лице Дюбуа и руководимого им движения Вашингтон не без основания видел силу, способную повести за собой негритянский народ, что создавало для «мудреца из Таскиги» реальную перспективу оказаться полководцем без армии.
Вашингтон действительно готов был пойти на крайние средства в борьбе с Дюбуа, так как не было никакой надежды ни запугать лидеров «Ниагары», ни добиться компромисса с ними. В главном лидеры двух движений были непримиримы: Вашингтон ратовал за униженность и подчинение негров, Дюбуа и его соратники видели главное средство решения негритянского вопроса в активной борьбе. По словам негритянского историка, «знамя восстания было развернуто, родилось современное негритянское освободительное движение». И у колыбели этого движения стоял доктор Уильям Дюбуа, который на протяжении последующих почти шестидесяти лет оставался крупнейшим лидером негров.
В истории негритянского движения в период возвышения Букера Вашингтона существовала характерная закономерность: любой негр, выступивший против Вашингтона, подвергался травле, всевозможным преследованиям, и если он не уступал, то в конце концов его заставляли уйти в сторону. Когда Дюбуа возглавил движение «Ниагара», он испытал на себе всю силу страшного давления «машины Таскиги». Он неожиданно начал сталкиваться с колоссальными трудностями в своей научной, редакционной и преподавательской работе. Дело дошло до того, что когда Дюбуа предложили занять в столице пост помощника школьного инспектора для руководства цветными школами, то один из негров — служащих управления школами доложил самому президенту Теодору Рузвельту о нежелательности назначения на этот пост Дюбуа. Назначение, конечно, не состоялось, а Рузвельт с тех пор пришел к твердому убеждению, что Дюбуа — «опасная личность».