Деятельность Гарви получила широкий резонанс и далеко за пределами США, у него были многочисленные последователи в Африке, Вест-Индии, Центральной Америке, которые направляли своих делегатов на съезды ВАУПН.
Причина огромной популярности движения, возглавлявшегося Гарви, заключалась отнюдь не в выдающихся личных качествах его руководителя. Гарви развернул знамя своего движения в период, когда резко усилился расистский террор, когда брожение среди широких масс негритянского народа искало выхода в каких-то конкретных мероприятиях, направленных на улучшение положения негров. Программу таких действий и выдвинул Гарви. Эта программа отнюдь не отличалась прогрессивностью, была нереальна, но Гарви умел подать товар лицом, броско, ярко, захватывающе. Он был блестящим мастером массовой политической агитации, и то, что он делал, не могло оставить окружающих равнодушными.
Важную роль сыграла и победа великой революции в России, разбившей царскую тюрьму народов, показавшей пример всем угнетенным народам в борьбе за подлинное решение национального вопроса. Сыграло свою роль и то, что Гарви очень умело воспользовался тем глубоким недовольством, которое было среди негров, консервативной политикой НАСПЦН и других негритянских организаций.
Негры рвались в бой, нужны были новые методы работы, новые лозунги, на что оказались не способны консервативные лидеры негритянского движения. Гарви очень удачно уловил момент и настроение негритянских масс и выдвинул боевую программу, соответствовавшую наступательному духу негров. «Черное крестьянство, — писал один публицист, — толпой идет за Гарви. Оно боготворит его. Оно чувствует, что Гарви говорит такие вещи, которые негры сознают, но не могут выразить сами. Его зажигательные речи собирают огромные массы людей. Негры жертвуют ему свои деньги. Они готовы пойти за него в огонь и воду. Он стал кумиром для них — этот черный Демосфен».
Гарви был блестящим мастером организации пышных театрализованных представлений, захватывавших воображение толпы. Помпезные парады, празднества, церемонии следовали друг за другом, придавая движению максимум внешнего эффекта. Программа Гарви предусматривала создание армии будущего негритянского государства, он основал отряды, которым были даны броские названия: «Всемирные сестры Черного креста», «Всемирный африканский легион», «Летный корпус Черного орла».
Один из литературных героев Дюбуа, рассказывая о Гарви, говорил, что он привнес в свою затею элемент торжественности, учредив эффектный церемониал будущей «Африканской империи». Он присваивал своим сторонникам титулы рыцарей и леди, намекая, что сам является королем милостью Чернокожего бога. Все это было фантастично и вместе с тем необычайно впечатляюще.
Если Гарви созывал съезд своей организации, то это не было обычное деловое собрание, а настоящий грандиозный спектакль. Участники съездов устраивали шумные шествия по улицам Гарлема. Сотни тысяч негров как зачарованные смотрели на членов «Африканского легиона», шествовавших в голубой и красной военной форме, на одетых в белое сестер милосердия из «Черного креста». Последователи Гарви распевали сложенный по его указанию гимн будущей «Африканской империи» — «Эфиопия — земля наших отцов» и размахивали огромными черно-зелено-красными знаменами, флагами будущего всемирного африканского государства. Черный цвет был взят по цвету кожи негров, зеленый означал цвет их надежды, красный — кровь негров. Как иронически писал один историк: «Никогда негритянская раса не будет иметь лидера, который мог бы устраивать такие замечательные представления».
Причина огромной популярности движения Гарви заключалась, конечно, не к этой броскости и внешней эффектности. В первые годы в программе Гарви фигурировали требования, которые могли вовлечь и действительно вовлекли в это движение широкие массы негров. Программа Гарви была направлена на решение проблем, волновавших самые широкие круги негров Африки. Америки, Вест-Индии. Она требовала отмены всех форм расовых преследований, дискриминации и сегрегации, борьбы с расовым угнетением всеми средствами, имевшимися в распоряжении негров. Гарви призывал негров не платить налоги органам власти, в которых они не представлены. Программа выступала против принудительного зачисления негров на военную службу. Африканских негров Гарви призывал бороться против законов, на основании которых у них отбиралась земля.
«Мы считаем, — говорилось в программном документе нового движения, — что Африка должна стать континентом свободы для негров всего мира, и в соответствии с принципом: Европа — для европейцев и Азия — для азиатов — мы также требуем: Африка — для африканцев, для всех африканцев, живущих как в самой Африке, так и за ее пределами».
Участники движения гневно осуждали империалистические державы, поработившие Африканский континент, и заявляли о своей «твердой решимости требовать и добиваться возвращения себе обширного континента наших предков со всеми его сокровищами и ресурсами».
В очень резкой форме программный документ Гарви осуждал варварское обращение колонизаторов с неграми Вест-Индии и других колоний. Но основное внимание уделялось положению негров в Соединенных Штатах. Программа клеймила позором правящие круги США за джимкроуязм, линчевания и расовые погромы, дискриминацию негров при получении работы и образования, судебный произвол и всю систему жесточайшего унижения негров в США.
Из всех этих гневных реляций, казалось, должен был последовать логический вывод о необходимости решительной борьбы за уничтожение всех видов расовой дискриминации и сегрегации. Однако Гарви думал иначе. Он считал, что негры не в состоянии добиться равноправия в тех странах, где они составляют меньшинство населения, и им надо ехать в Африку на свою прародину и там создать великую Африканскую империю. Переселить миллионы негров в Африку, изгнать оттуда белых колонизаторов и создать на Черном континенте империю было задачей, мягко выражаясь, нереальной. И тем не менее движение «Назад в Африку!» всколыхнуло широкие массы негров США. Гарви поддержали многие негритянские лидеры, среди которых был и Уильям Дюбуа, который на страницах «Крайсиса» назвал его «выдающимся лидером». Дюбуа подчеркивал, что Гарви «с удивительным успехом обобщил и выразил недовольство и дух протеста, накопившиеся за долгие века страданий в вест-индском крестьянстве».
Призывы Гарви к переселению в Африку нашли среди американских негров самую горячую поддержку, потому что они раздались тогда, когда в США поднялась новая волна жесточайшего антинегритянского террора. Американский негр готов был бежать куда угодно, лишь бы не оставаться на плантациях Юга, которые были для него настоящим кромешным адом. Негритянские погромы в послевоенный период в Чикаго и других городах Севера свидетельствовали о том, что северные штаты для негров тоже отнюдь не обетованная земля. Однако реальных возможностей для переселения в далекую Африку было очень немного, и стало очевидным, что о массовой эмиграции американских негров в Африку не может быть и речи.
На начальном этапе движение Гарви пользовалось такой активной поддержкой широких масс негров потому, что оно соответствовало боевому духу негритянского движения в первые послевоенные годы, когда негры нередко с оружием в руках выступали на защиту своих прав. Эта было новое явление в истории негритянского народа США, появился «новый негр», облик которого ярко нарисовал один негритянский журнал: «новый негр» — это был человек, готовый, если надо, принять смерть во имя защиты самого себя, своей семьи и своих политических прав. Это был негр, требовавший «полного социального равенства, права на образование, права на самозащиту вплоть до применения физической силы, свободы слова, печати и собраний и признания права России самостоятельно распоряжаться своей судьбой».
Боевые призывы Гарви соответствовали настроениям этого «нового негра», игравшего все более важную роль в негритянском движении. Поддержка Гарви со стороны радикальных элементов негритянского движения и явилась главной причиной стремительного взлета этого нового лидера негров. Но как только Гарви лишился этой поддержки, его движение стало быстро хиреть и в конце концов сошло на нет.