– Ну и ну! – сказала Джин. – Обалдеть!
– Бедный малыш. – Я плотнее прижала его.
– Очаровашка.
На какое-то время воцарилась тишина. Мы просто уставились на котенка. Наконец Джин спросила:
– Как, по-твоему, он оказался в ящике?
Я не подумала о проведенной им ночи. Эта мысль только сейчас пришла мне в голову. Было слишком рано, чтобы вызывать ветеринара, и он появится только через час. Но котенок совсем окоченел! Даже согревая его руками, я чувствовала, как он дрожит.
– Нам нужно что-то предпринять, – сказала я.
Джин схватила полотенце, и мы обернули им крохотного котенка, оставив открытым только носик.
– Давай сделаем ему горячую ванну, – предложила я. – Может, тогда он перестанет дрожать.
Я наполнила раковину горячей водой, попробовала температуру локтем и опустила котенка. Он плюхнулся в воду, как кусочек льда. Джин нашла в шкафчике немного шампуня, и я медленно и любовно, почти лаская, стала растирать тельце малыша. По мере того как вода становилась все грязнее, безудержная дрожь котенка сменилась тихим мурлыканьем. Я улыбнулась. Котенок был здоровым, но такой кроха! Огромные глаза и большие уши, маленькая головка и жалкое тельце. Мокрый, беспомощный, он тихо пищал, призывая свою мать.
Мы высушили его феном, который использовали, когда подклеивали книги. Через тридцать секунд у меня в руках покоился чудесный полосатый котенок с густой рыжей шерсткой. Котенок был таким грязным, что поначалу показался мне серым.
К тому времени пришли Дорис и Ким, и теперь над котенком ворковали мы вчетвером. Его одновременно гладили восемь рук.
– Откуда он взялся?
– Из ящика возврата книг.
– Не может быть!
– Это мальчик или девочка?
Я подняла глаза. Все смотрели на меня.
– Мальчик.
– Он просто красавец!
– А сколько ему?
– Как он попал в ящик?
Я не отвечала и не могла оторвать глаз от котенка.
– Как холодно.
– Ужасно холодно.
– Самое морозное утро в году.
Пауза, а затем:
– Должно быть, кто-то сунул его в ящик.
– Кошмар!
– Может, пытались спасти его от холода.
– Не знаю… он такой беспомощный.
– И такой маленький.
– Ну красавец! Ох, у меня просто сердце разрывается.
Я опустила котенка на стол. Бедняжка едва держался на лапках. Подушечки на всех четырех его лапках были обморожены, и на следующей неделе кожа подушечек побелела и сошла. Как бы то ни было, котенку удалось сделать нечто удивительное. Обретя почву, он стал медленно переводить взгляд с одного лица на другое. Когда кто-то гладил его, он подставлял головку под руку и мурлыкал. Он забыл все ужасные события своей маленькой жизни. Забыл жестоких мучителей, которые сунули его в приемный ящик библиотеки. Казалось, он хочет выразить свою благодарность всем, кто спас ему жизнь.
Прошло уже двадцать минут, как я вытащила его из ящика, и настал момент подумать о других вещах: как содержать котенка в библиотеке, где раздобыть мисочки, еду и песок. Котенок пригрелся у меня на груди, и по выражению его мордочки было видно, что он мне доверяет. Так что решение пришло само собой.
Кто-то наконец спросил:
– И как с ним быть?
– Что ж, – сказала я, словно эта мысль только что озарила меня, – может, мы сможем воспитать его.
Глава 2
Прекрасное дополнение
Возможно, кому-то это покажется удивительным, но котенок был счастлив в тот первый день. Он попал в незнакомую обстановку, его окружили непонятные чужие люди, каждый из них хотел потискать его, поласкать и посюсюкать с ним, – но при этом оставался совершенно спокойным. Сколько бы мы ни передавали его из рук в руки, в каком бы положении его ни держали, он не стремился вырваться и не волновался. Он никого не пытался укусить и не выпускал свои коготки. В чьих бы руках он ни оказался, он нежился и смотрел человеку прямо в глаза.
Он вовсе не притворялся, к тому же мы ни на секунду не оставляли его без присмотра. Если кто-то выпускал его, например сотрудницу ждала неотложная работа, тотчас к нему тянулись пять пар других рук, готовых подхватить его, держать и ласкать. В первый вечер, когда пришло время закрывать библиотеку, я опустила его на пол и минут пять наблюдала за ним, чтобы убедиться: он сможет добраться до своей миски с едой и ящика с подстилкой. Едва ли его бедные обмороженные лапки в тот день хоть раз коснулись пола.
На следующее утро Дорис Армстронг, наша всеобщая бабушка, матушка-наседка, принесла теплое розовое одеяльце. Мы все смотрели, как она, нагнувшись, почесала котенку шейку, а затем сложила одеяльце и положила на дно картонной коробки. Котенок осторожно залез в нее и устроился, подогнув под себя лапки, чтобы согреться. От блаженства он закрыл глазки, но наслаждаться ему пришлось лишь несколько секунд, так как кто-то вытащил его из коробки, чтобы подержать на руках. Несколько секунд, но ему вполне хватило. В библиотеке сложился дружный постоянный коллектив. И теперь все мы, как члены одной семьи, обустраивали жилье и быт котенка, который был счастлив найти в библиотеке свой дом.