Да, это определенно было так.
У меня просто был стресс.
И, по-видимому, когда я испытывала стресс, я чувствовала странное влечение к виртуальному незнакомцу.
— Пенни, — позвал Дюк, немного понизив голос.
Я резко повернула голову в его сторону и обнаружила, что он наблюдает за мной. — Что?
— Ты уже пять минут смотришь на пустой экран, — сказал он мне, и когда я посмотрела на телевизор, он, конечно же, был черным. — Хочешь поговорить об этом? — я покачала головой. — Хочешь немного Викса и поспать? — спросил он, и я почувствовала, что киваю, даже не задумываясь об этом.
Он кивнул и вскочил, взял поднос и поставил его на комод. Он схватил с тумбочки пузырек с таблетками и протянул мне две.
С этими словами он позволил мне устроиться, а сам пошел в ванную. Через минуту в душе включилась вода. Я слушала это и не думала, абсолютно не думала о нем под этими струями. Потому что у женщин, которых только что избили и бросили, как дохлую собаку, на обочине дороги, не было сексуальных мыслей о мужчине, который держал ее, пока ей накладывали швы. Даже если от этого человека пахло комфортом и безопасностью, и его глубокий голос шептал тебе утешения, пока ты плакала.
Потому что это было ненормально. Верно?
Я заснула прежде, чем успела решить, может быть, мне понадобится терапия после всего, что было сказано и сделано.
Раздался грохот, крик, визг.
Я проснулась, сердце уже колотилось, тело начало потеть.
Еще один грохот.
Проклятия.
Хруст. Костей.
Я не была слишком хорошо знакома с этим звуком, но я узнала его, когда услышала.
Я пыталась бороться с тем, как переворачивался мой желудок, пытаясь убедить себя сделать вдох, поверить, что я в безопасности за закрытой дверью. Но снаружи шла борьба. И я понятия не имела, были ли это просто разногласия между байкерами или неизвестный враг.
И, сломав ребра, я никак не могла убежать, если кто-то ворвется в эту дверь.
— Дюк, — позвала я шепотом, опасаясь, что меня подслушают, если за дверью возникнет плохая ситуация. — Дюк, — снова попыталась я, глядя на его фигуру в темноте.
Должно быть, он выключил свет перед сном.
Я всегда спала с чем-нибудь. Свет в ванной или телевизор. Я не боялась темноты, но предпочитала свет.
Я медленно поднялась с кровати, когда грохот ударил в стену комнаты Дюка с такой силой, что телевизор закачался на комоде. Тогда я засуетилась вокруг кровати. Я наклонилась и положила руку на спину Дюка.
В ту секунду, когда мой палец коснулся, все его тело пошевелилось, перевернулось на спину, когда я обнаружила, что мое запястье зажато в карающей хватке.
— Ой, — взвизгнула я, пытаясь вытащить его.
— Пенни? — спросил он грубым голосом, не совсем бодрым. Как это было возможно, когда он только что двинулся и схватил меня в течение секунды, было совершенно за пределами моего понимания.
Его хватка тут же ослабла, но он не отпустил меня. Вместо этого его большой палец погладил кожу, которую он почти ушиб, как извинение.
— Там… — начала я, и тут раздался еще один хлопок, заставивший меня сильно подпрыгнуть.
Дюк медленно приподнялся, все еще держа меня за запястье. — Просто парни разбираются, — сказал он мне, его другая рука опустилась на мое бедро, сжимая его. — Возвращайся в постель.
— Но, — сказала я, качая головой, когда посмотрела на него сверху вниз, и смогла разглядеть только блеск его глаз и очертания его лица в темноте. — Ты уверен? Не может быть, чтобы это было возможно… — сказала я, мой голос был немного слабым и дрожащим.
Напуганным.
До этого момента я не была уверена, что поняла этот звук, сорвавшийся с моих губ. Я никогда не слышала его там раньше.
Дюк выдохнул и медленно развернулся, опуская ноги. По какой-то причине мой разум не сказал моему телу сделать шаг назад и дать ему пространство. Поэтому, когда он встал, моя грудь коснулась его груди, и от этой близости мои внутренности растаяли, а соски затвердели. И, судя по тому, как напряглось его тело, Дюк тоже почувствовал ответ моего тела на его.
Но он ничего не сказал.
И долгое мгновение он не двигался.
Его рука все еще держала мое запястье, и я скорее чувствовала, чем видела, его глаза на мне, когда мое дыхание стало более поверхностным, а моя кожа начала гудеть. Как мысль, сформировавшаяся в моей голове. Безумная, нехарактерная, глупая мысль.