Волк поднял меня вверх, и мы все, шаркая, вошли внутрь и направились в подвал. Мы все бросили свою одежду, покрытую вещественными доказательствами, в стирку, в то время как другие парни бросали новую одежду вниз по лестнице. Ренни схватил отбеливатель и вылил половину бутылки в стиральную машину, а затем налил еще в ведро, погрузив в него руки и вымыв их до локтей. Все остальные последовали его примеру.
— Завязывай уже с этим, — рявкнул на меня Рейн. — Есть время горевать. Это, блядь, не оно. Избавься от улик и приведи свою голову в порядок, или ты будешь оплакивать смерть брата за гребаной решеткой.
Я потряс головой, пытаясь очистить ее, и тоже погрузил руки в отбеливатель, соскребая улики, а также кровь Шреда. Было почти неправильно смывать ее, как будто я стирал его, как будто это было не что иное, как доказательство, а не его гребаная жизнь на мне.
Но Рейн был прав, мне нужно было взять себя в руки.
Ренни схватил ведро с отбеливателем, розовым от крови, и вылил его в раковину, вылив остатки из бутылки в раковину, чтобы смыть остатки.
— Теперь наверх, — рявкнул Кэш с верхней площадки лестницы. — Здесь копы.
Мы все поднялись наверх, странно босые, вся наша обувь в стиральной машине. Ренни внезапно повернулся ко мне, сунув мне в руки бутылку водки. — Выпей, — сказал он мне, когда я взял ее. Увидев мои опущенные брови, он пожал плечами. — То, что ты пьян, объяснит тот факт, что ты ведешь себя чертовски странно. До дна, — сказал он, и, видя в этом логику, я опрокинул ее и выпил четвертую часть бутылки, прежде чем опустить руку, пролив немного на свою рубашку для убедительности.
— ДПНБ (прим.перев.:Департамент полиции Ньюпорт Бич), — крикнул кто-то снаружи за секунду до того, как дверь распахнулась. — Руки вверх! — потребовали они, входя во всеоружии, с оружием наготове, рассыпаясь веером.
Наши руки поднялись вверх, мои с бутылкой водки в одной руке, чувствуя, как ее тепло наполняет мой организм, заглушая часть боли.
— Не понимаю, почему вы направляете на нас оружие, — сказал Рейн. — Это на нас напали. Двоих наших людей вынесли во двор, — объяснил он, и один из мужчин кивнул ему, направился к задней двери и выскользнул наружу, двое мужчин последовали за ним.
— Рейн, — сказал высокий, сильный, относительно молодой детектив с темными волосами и глазами, когда он вошел. — Не мог бы ты объяснить нам, почему мы получили сообщения о автоматной стрельбе здесь?
— Это чертовски хороший вопрос, Ллойд, — кивнул Рейн. — Мы просто тусовались, выпили пару стаканчиков, и кто-то начал стрелять в это место.
Ллойд кивнул, слегка приподняв губы. — А вы, ребята, будучи совершенно честными парнями в этом клубе, просто сидели и ждали, когда мы приедем.
Рейн кивнул. — Что-то в этом роде.
— Значит, если мы проверим остатки пороха…
— Безупречно чисто, — отрезал Рейн, пожав плечами.
— Безупречно чисто, — сказал Ллойд, и губы его скривились в усмешке. — Да, ты знаешь, я никогда раньше не встречал таких чистых байкеров. Вы, ребята, очистили это место отбеливателем, а? Здесь так воняет.
— Мы хорошие хозяйки, — невозмутимо согласился Кэш, несмотря на то, что вся комната была завалена красными одноразовыми стаканчиками Соло (прим.перев.: красные американские стаканчики, легенда всех вечеринок), выброшенными пивными бутылками и различными обертками от еды.
— Там двое мужчин, — сказал один из полицейских, возвращаясь.
— Твои, — сказал Ллойд, глядя на Рейна, и, если я не ошибаюсь, в его выражении был намек на сочувствие.
— Вин и Шреддер, — кивнул Рейн.
— Имена настоящие? — настаивал он.
— Винсент Джорджио и Скотт Леонард.
Ллойд достал блокнот и начал что-то записывать. — Кто-нибудь из вас что-нибудь видел?
Рейн покачал головой. — Я попытался выйти через парадный вход. Но на улице чертовски темно. Ни хрена не видел.
На это Ллойд кивнул. — Хорошо. Я собираюсь проверить тела. Все вы должны оставаться в здании. Нам нужно будет получить все ваши показания.
Он сказал это так, словно знал, что это ни к чему не приведет.
С этими словами он направился к выходу, оставив нас с несколькими полицейскими в форме, с оружием наготове, и все они казались напряженными.