Выбрать главу

— Я понимаю, — согласилась я, кивая. — Но это обычное дерьмо важно. Мне нужно платить за квартиру, иначе я её потеряю. Однажды все это закончится, и мне нужно будет где-то жить. Мне понадобятся мои вещи. Все, что у меня есть, находится в этой квартире и…

— Ну, если Рейн этого не сделает, я пошлю кого-нибудь за твоими вещами. Ты не потеряешь здесь все. Ты просто теряешь пару дней или недель. Вот и все. Я думаю, что это небольшая цена за твою жизнь.

И снова она не ошиблась.

— Моя бабушка только что сломала бедро… — начала я.

Ло махнул рукой. — Мы придумаем, как тебе с ней увидеться. Тебе просто нужно хорошо притвориться, чтобы она не поняла, что что-то не так. И, что ж, может быть, лучше подождать еще день или два, пока синяки на твоем лице не заживут.

— Хорошая идея, — кивнула я.

— Хэй, — сказала Ло, положив руку мне на колено. Когда я подняла глаза, все, что я увидела, было понимание в ее глазах. — Это отстой. Ты ничего не сделала, чтобы заслужить это, но так оно и есть. Ты можешь сидеть здесь и переживать из-за того, что тебе плохо, и впадать в глубокую депрессию, или ты можешь смириться с этим, списать это на то, что жизнь временами была безжалостной сукой, и двигаться дальше. В любом случае, это не изменит ситуацию, только то, как ты с ней справишься.

Мне нравилась Ло.

Я едва знала ее, но она мне нравилась.

Может быть, это было потому, что я выросла рядом со своей бабушкой, которая была очень упрямой и самоуверенной, и меня тянуло к такой твердости. Было довольно круто видеть это в женщине, которая не была в три раза старше меня.

Может быть, что-то из этого немного передастся мне.

— Хорошо. Так что пойдем выпьем кофе, пока все мужчины не выпили его за нас, — сказала Ло, вставая и направляясь к двери.

Когда мы вернулись на кухню, Ренни и Дюка уже не было, кто-то по имени Репо сказал нам, что у них «есть кое-какое дерьмо», и оставил все как есть, прежде чем пойти и приготовить нам (и всем мужчинам) немного еды.

К пяти вечера Дюк все еще не вернулся.

Ло и Эшли были практически насильно выведены из помещения Кэшем, который настоял, чтобы она вернула свою «прекрасную задницу» обратно в Хейлшторм, прежде чем стемнеет.

И я осталась одна.

Поэтому, чувствуя себя неловко и чувствуя, что со мной обращаются как с прокаженной, а все мужчины, казалось, расходились от меня веером, когда проходили мимо, я вернулась в комнату Дюка.

Я обтерлась в раковине.

Я снова сменила футболку.

Я ждала.

И ждала.

Потом я ждала так долго, что заснула, и желудок заурчал, когда я задремала.

И я снова проснулась от громких хлопков.

Я оказалась в сидячем положении с поднятым ножом, прежде чем успела даже моргнуть, чтобы сон покинул мои глаза.

— Быстро с этим справлюсь, — сказал Дюк, приподняв бровь и глядя на меня из сгорбленного положения, где он складывал вещи на земле. Мои вещи. На самом деле, он держал мою пушистую розово-желтую подушку для тела (прим.перев.: U-образная подушка) под мышкой. Это было настолько абсурдно, что я издала странный, сдавленный смех, от которого его собственные губы тоже приподнялись. — Слава богу, мне не пришлось брать эту штуку с собой на байк, — сказал он, бросая ее на кровать, и я потянулась за ней, сложила ее пополам и прижала к груди, одновременно удивленная и обрадованная, обнаружив, что она больше не пахла моим стиральным порошком, а вместо этого имела запах Дюка.

— Мои вещи у тебя? — я поймала себя на том, что спрашиваю, почему-то немного неуверенная в мысли о нем в моей квартире. Это была, как я уже сказал, неплохая квартира, но у меня не было возможности повесить шторы или разбросать подушки, чтобы все выглядело прилично. Почему-то именно эта чепуха была у меня на уме. Не факт, что в одной из коробок, стоявших на полу моей ванной, была не только гигантская коробка тампонов, но и устройство на батарейках, которое мне пришлось купить в Интернете и дважды проверить, чтобы убедиться, что оно будет в коробке без маркировки.

Я мысленно поблагодарила Вселенную за то, что у меня хватило здравого смысла вынуть батарейки, прежде чем упаковывать его.

Слава Богу за маленькие чудеса.

— Ло сказала, что ты беспокоишься обо всем своем дерьме в реальной жизни, — сказал он, отодвигая коробки ногой в сторону и направляясь к кровати. Он сел, нагнувшись широкой спиной ко мне, материал его футболки натянулся, когда он наклонился, чтобы развязать ботинки. — Я подумал, что самое меньшее, что я могу сделать, это забрать твои вещи, чтобы ты меньше чувствовала себя пленницей.

Он сбросил ботинки, и его тело откинулось назад, распластавшись на матрасе, одна рука закинута за голову, ноги все еще на полу.