Снаружи я смутно слышала, как хлопнули дверцы машины и отъехали.
Прошло еще несколько минут, прежде чем один из голосов сверху позвал вниз по лестнице.
— Ладно, милая, нам пора двигаться, — сказал он, наклоняясь, чтобы посмотреть вниз по лестнице. — Я Малкольм. Я работаю на Ло.
Я натянуто кивнул на это и медленно поднялась по лестнице.
Затем меня окружили четыре человека, которых я никогда раньше не знала, которые были одеты так, как будто они приняли бы пулю за меня. Меня затащили во внедорожник.
Потом меня повезли в Хейлшторм.
Глава 16
Дюк
Я не мог оглянуться назад.
Если бы я оглянулся назад, у меня, возможно, возникла бы мысль, о которой я никогда раньше не думал: к черту братство. И я бы побежал обратно, забрал свою женщину, увез ее к чертовой матери с побережья Навесинк в безопасное место и начал все сначала.
Но это был не вариант.
Мои братья нуждались во мне больше, чем Пенни сейчас.
В мире не было для нее ничего безопаснее, чем Хейлшторм. Не было никакого способа, чтобы Рейн и Репо отправили туда своих женщин и детей, если бы это не было безопасно.
Те, кто не был в безопасности, были остальными с нами.
И нам нужно было прекратить это дерьмо.
Итак, я был во внедорожнике с Рейном на обратном пути в лагерь, где те, кто остались из нас, встречались.
Я. Рейн. Кэш. Репо. Ренни.
Вот и все.
И, с Божьей помощью, Волк в конце концов.
— Во-первых, мы собираемся встретиться, пока ребята Ло осматривают это место. Затем нам нужно сесть и поговорить о том, как обеспечить безопасность комплекса. Это гребаное дерьмо, что у нас забирают на нашей собственной территории. Черт возьми, они забрались внутрь.
Я кивнул, стараясь сосредоточиться на задаче, когда мы въехали в ворота и закрыли их за нами ребята Ло.
В большинстве ее людей нельзя было ошибиться. В то время как она нанимала людей с различными навыками и происхождением, обучение, которое ее люди прошли на холме, дало всем, кто еще не был военным, военную подготовку. Это было в идеальной позе, внимательных глазах, уверенной манере двигаться. Также отличалось то, что все они казались наиболее удобно одеты в каких-то военных штанах и облегающих футболках.
И их было по меньшей мере дюжина, плавающих вокруг.
— Если здесь так много парней, то кто, черт возьми…
— С женщинами все в порядке, — оборвал меня Рейн. — Думаешь, я позволил бы ей послать сюда всех этих людей, если бы не знал, что их будет достаточно, чтобы присматривать за нашими людьми? — спросил он, и он был прав.
Мы вышли из внедорожника, и я направился внутрь, когда Рейн задержался с одним из парней Ло.
Я вошел в главную комнату и обнаружил Ренни, сидящего на диване. Если судить по суженым глазам и темным кругам под ними, он не спал. Это, вдобавок к тому факту, что он был тем, кто остался, чтобы справиться со смертью повсюду вокруг него и полицией после этого, а затем, как я представлял, с уборкой, так как нигде больше не было крови, да… он был не в лучшем состоянии.
А Ренни в одном из своих дерьмовых состояний был настоящим ублюдком.
Я знал это по личному опыту.
Еще когда мы были кандидатами, этот хрен вынюхал что-то обо мне и моей истории. Потом он копал, копал, копал и копал, пока не нашел ту грязь, которую искал. Я мало что знал о его семье, но я знал, что они все испортили ему, чтобы он был так одержим поиском ответов, а затем использовал чье-то прошлое против них. Ему нравилось совать палец в раны, просто чтобы посмотреть, закричишь ли ты.
Однажды вечером я вышел на улицу, чтобы сделать обход, и обнаружил гигантский флаг Конфедерации со свастикой в центре, висящий на заборе. Когда я подошел, он отдал нацистский салют с пустыми глазами и сказал: — У меня только что был интересный разговор с твоим отцом.
Дерьмо закручивалось спиралью.
И я, черт возьми, сошел с ума.
Все дошло до драки только для того, чтобы быть разнятыми Мейз на глазах у всех членов клуба.
Позже я узнал, что он, безусловно, разговаривал с моим отцом. И что он, возможно, даже сообщил ему, что я живу в Джерси.
Я сидел, ждал и потел в течение нескольких дней, потом недель, потом месяцев, прежде чем, наконец, нанял кое кого, чтобы посмотреть, не кажется ли им, что они собираются прийти и найти меня.
Они не собирались.
И они никогда не собирались.
Но наши с Ренни отношения так и не наладились.
Я знал, что по большей части он ничего не мог с собой поделать.
Я знал, что он просто облажался и не мог найти способ удержаться от того, чтобы не наброситься, когда ему что-то попалось.
Но это не делало его нормальным.
И он прекрасно понимал, что я, в отличие от остальных членов клуба, не позволю этому дерьму происходить.