— Сделай вдох. Это не так страшно, как кажется, — сказал мне пожилой, очень привлекательный мужчина по имени Малкольм.
Я бы не сказала, что это было страшно, если бы не люди, разгуливающие с оружием. Это было просто невообразимо, что-то, что вы видели в фильмах, а не в реальной жизни. Все здание было построено из сваренных вместе транспортных контейнеров разных цветов, все они соединялись в какую-то массивную конструкцию. Я думаю, он должен был быть огромным, чтобы вместить всех этих людей. В центре, казалось, была крыша, как будто внутри всех контейнеров стоял дом, но с моей стороны я не могла быть уверена.
В глубине были поля солнечных батарей и огромный сад, который все еще процветал даже в конце сезона.
Это было впечатляющее, чрезмерно крутое место.
И я буду жить тут неопределенное количество времени.
Судя по всем мужчинам и женщинам, слоняющимся вокруг в своей профессиональной одежде, с оружием и уверенными движениями, да, я так и не собиралась вписываться.
Но это не имело значения.
Что имело значение, так это то, что это сохранит меня в безопасности.
И, черт возьми, может быть, я даже кое-чему научусь, оставаясь тут.
Дом, милый дом.
Ворота скользнули в сторону, и внедорожник въехал внутрь, обогнул здание, а затем задним ходом въехал в контейнер, который открылся для нас.
— Никогда не бывает слишком безопасно, — объяснил Малкольм, пожав плечами, когда дверь закрылась, и мы оказались в полной темноте. — Пойдем. Выпрыгивай. Я покажу тебе, где находятся все женщины Приспешников.
Итак, мы подошли к другой двери и вошли в коридор из грузовых контейнеров. Примерно через две минуты у меня закружилась голова. По-видимому, внутри Хейлшторм был похож на лабиринт. Я думаю, это был умный тактический ход, но это заставляло ваше равновесие пошатнуться, если вы не знали пути. На моих сопровождающих это, конечно, совершенно не повлияло.
Затем, наконец, мы подошли к двери с вырезанным маленьким отверстием с стеклом. Но там, где обычно можно было видеть насквозь, с другой стороны была приклеена бумага, чтобы люди не могли заглянуть внутрь.
Малкольм остановился и несколько раз сильно постучал. — Дамы, у меня для вас еще одно дополнение.
Послышалось шарканье, и, к его чести, Малкольм не открыл дверь, а терпеливо ждал, пока ее откроют изнутри.
— Пенни! — сказала хорошенькая беременная женщина с рыжими волосами и милой россыпью веснушек, полностью открывая дверь. — Мы ждали тебя. Я Саммер. Я жена Рейна, — сказала она, все еще улыбаясь.
Дюк сказал мне, что жена Рейна была из более нормальной семьи, которая оказалась в грязной ситуации, которая закончилась тем, что ее пытали в течение нескольких месяцев. Он думал, что мы с ней поладим.
— Спасибо, что подвез ее, Малк, — добавила она, улыбнувшись ему. — Мы ее устроим.
Это была отставка, но Малкольм просто тепло улыбнулся ей, по-отечески сжал мое плечо и ушел, забрав с собой остальных.
— Это странно, правда? — спросила она, качая головой. — Но нам повезло, что Ло дала нам медицинскую палату, чтобы мы могли переехать, так что нам не придется спать в казармах. Хотя, проведя пару часов со всеми детьми, умоляющими вас поиграть в машинки, Барби или цвета, вы можете решить, что хотите жить со всеми взрослыми. Мейз, — позвала она, отступая назад, чтобы я могла войти.
— Феррин, надень эту голову Барби обратно, — сказала женщина с длинными фиолетовыми волосами, проходя мимо нее, слегка качая головой.
— Она не хочет быть в красивом розовом платье, — возразила девочка.
— Так переодень ее. А не обезглавливай, — рассмеялась Мейз.
— Она совсем не хочет быть Барби. Она хочет быть динозавром, — заявила она очень «тихим» голосом, который, похоже, могут произносить только дети и подростки. И чтобы продемонстрировать свою точку зрения, она воткнула голову Барби в длинную шею динозавра. — Видишь? Гораздо лучше. Теперь она может топтать вещи.
— Ваша дочь — это произведение искусства, — сказала Мейз, но с теплой улыбкой, когда она направилась к нам. Она также щеголяла округлым животом, хотя ее живот был намного меньше, чем у Саммер, очевидно, только что вышедшей из первого триместра.