Хорошо.
Что ж, в этом он не ошибся.
— Ты почему-то думаешь, что я стала хуже, потому что использовала этот нож? — спросила я, желая понять.
— Нет, детка. Ты делаешь то, что должна делать.
— Так в чем же тогда проблема? — выпалила я, думаю, удивив больше себя, чем его.
— В чем проблема?
— Да.
— В чем проблема, чтобы… наложить на тебя свои руки? — спросил он прямо, заставив меня с трудом сглотнуть, чтобы выдавить из себя ответ.
— Да, об этом.
— Пенни, ты хочешь, чтобы мои руки были на тебе, я не думаю, что смогу удержаться и не дать тебе это.
Я на секунду закрыла глаза, мой мозг разлетелся в миллион разных направлений одновременно. Половина из этих направлений выдвигала причины, по которым это была плохая идея. Другая половина пыталась убедить меня позволить этому случиться. Затем, где-то по пути, большинство из тех, кто искал причины, по которым это была плохая идея, отвлеклись и прыгнули на другую тропу.
Поэтому, когда я открыла глаза, мои губы приоткрылись и произнесли то, что я была уверена, что никогда не говорила раньше. — Я хочу, чтобы твои руки были на мне.
Он сжал руку на моей шее на короткую секунду в ответ, после чего он медленно двинулся назад, приземлившись позади моей головы и удерживая меня неподвижно, когда сократил расстояние между нами.
У меня перехватило дыхание от мягкого, сладкого первого контакта. Но прошло совсем немного времени, прежде чем это стало чем-то большим, прежде чем это стало жестче и голоднее. Прежде чем я начала чувствовать, как потребность пульсирует в каждом дюйме моего тела, достигая кульминации в почти болезненном сжатии между бедрами, тяжелом, давящем весе на нижней части живота.
Отпустив мою голову, Дюк просеял мои волосы через пальцы, двигаясь рукой по ключице, через плечо, затем вниз. Ладонь скользнула по моей груди, мой сосок затвердел от соприкосновения, вытягивая удивленный всхлип из моих губ. Он заурчал в ответ, когда его рука двинулась, чтобы сжать мягкую плоть на мгновение, прежде чем его большой и указательный пальцы схватили мой сосок и перекатили его, заставляя мою руку взлететь, чтобы схватить его за руку, сильно впиваясь в нее.
Я на секунду потеряла его руку, когда его язык завладел моим. Когда я почувствовала его в следующий раз, он был под моей футболкой, снова накрывая мою грудь, но без барьера, заставляя мою плоть сильно сжиматься и приливать влагу, чтобы намочить мои трусики.
Я не была девственницей. Я и раньше была возбуждена. Но это был другой уровень. Это было не столько похотью, желанием, сколько потребностью. Как будто я сгорю, если не получу больше, не получу все. Его рука скользнула по моей груди, чтобы подразнить другую, неловкое положение усложняло задачу.
Дюк издал рычащий звук в своей груди, когда его рука покинула мою грудь, спустившись вниз, чтобы схватить мою ногу и перекинуть ее через свое бедро. Затем он подвинул нас к краю кровати, осторожно повернув меня так, чтобы он сидел, а я оседлала его.
Мои бедра опустились, ощущая край кровати подо мной, заставляя меня осознавать, насколько он был возбужден.
Дюк, казалось, не поддразнивал меня, он протянул руки к подолу футболки и одним плавным движением стащили ее с меня. Холодный подвальный воздух заставил мою кожу покалывать, а соски затвердели еще больше. Но это была мимолетная мысль на секунду или две, прежде чем голова Дюка опустилась, и я почувствовала, как его теплый рот сомкнулся вокруг моего соска, сильно втягивая его, а затем щедро осыпая его языком, пока я больше не могла думать, пока все, чем я была, не превратилось в кучу удовольствия и потребности.
Мои бедра покачивались напротив его, его твердый член терся об меня именно там, где мне это было нужно, немного ослабляя напряжение. Он двигался по моей груди, работая над другим соском, в то время как его руки двигались вверх и вниз по бинтам, покрывающим мои бока, затем вниз, чтобы двигаться по моим бедрам.
Его голова поднялась, заставив меня издать небольшое ворчание из-за потери контакта. Он посмотрел на меня, его веки были тяжелыми, дыхание неровным. Затем одна рука опустилась на мое бедро, слегка отодвигая его назад. Другая рука крепко прижалась между моих бедер поверх штанов, поглаживая из стороны в сторону мой клитор, и я издала почти смущающе громкий стон, схватив рукой его спину для поддержки, пока он продолжал работать со мной.
Не было ни колебаний, ни неловкости.
Он точно знал, что делает, и поэтому гнал меня вверх быстрее, чем я думала, что это вообще возможно.
Как раз в тот момент, когда я была уверена, что это произойдет, я потеряла его руку.
— Дюк, — всхлипнула я, открывая глаза и отодвигаясь, чтобы посмотреть на него.
В ту секунду, когда мои глаза нашли его, его рука скользнула под мои брюки и под трусики и погладила мою скользкую расщелину, его большой палец легко нашел мой клитор, а средний палец медленно скользнул внутрь, заставляя меня инстинктивно сжаться вокруг него.
— Черт, — прорычал он, на секунду закрыв глаза и глубоко вздохнув. — Так чертовски влажно для меня, — добавил он, снова открывая глаза, наблюдая, как его палец медленно начал входить и выходить из меня. Вскоре, подстегиваемый моими тихими стонами, к его среднему пальцу присоединился другой, и они начали толкаться сильнее и быстрее, пока я не прижалась к нему и не уткнулась лицом в его грудь.
— Дюк, какого хрена ты там делал все это время… — раздался голос, и я услышала, как ноги ударились о верхнюю ступеньку.
Никогда в жизни я не двигалась так быстро.
Больные ребра, больная спина, будь она проклята.
Я ни за что не попалась бы верхом с чьей-то рукой в моих трусиках, с его пальцами внутри меня каким-то случайным байкерам.
Я резко отодвинулась назад, широко раскрыв глаза, одной рукой схватившись за футболку, брошенную рядом с Дюком. Я уже накинула ее на голову и изо всех сил пыталась просунуть руки в отверстия, пока Дюк просто сидел там. Я широко раскрыла глаза, и ему потребовалась долгая секунда, чтобы лениво улыбнуться мне, прежде чем он медленно вынул свои пальцы из меня, а затем из моих трусиков.
Я смотрела, наконец-то просунув руки, немного испуганная и очень возбужденная, как он медленно скользнул пальцами в рот и слизнул с них мой вкус.
Я покачала головой, опускаясь рядом с ним как раз в тот момент, когда шаги приземлились на последней ступеньке и в поле зрения появился Кэш.
— О, привет, дорогая, — сказал Кэш, выглядя удивленным, как будто он не сказал мне, где найти Дюка меньше часа назад. Если то, как плясали его темно-зеленые глаза, и то, как он пытался сдержать улыбку, было каким-то признаком, он точно знал, что происходило до того, как он спустился. — Ты нашла его, — сказал он легким голосом.
— Ах, да. Я нашла, — сказала я, кивая, подтягивая ноги к телу, как будто могла спрятаться от смущения.
— Я тебе для чего-то нужен? — спросил Дюк, привлекая внимание Кэша к себе, за что я была ему бесконечно благодарна.
— Не-а, чувак. Просто проверяю. Пенни сказала, что беспокоится. Меня это тоже встревожило.
— Ну, в этом нет необходимости. У меня все в порядке.
— Да, — сказал Кэш, ему пришлось прикусить щеку, чтобы не расплыться в улыбке. — Полагаю, что так и есть. Хорошо. Ну, я пойду закажу пиццу, — объявил он и направился к лестнице.
Я слушала, пока его шаги не раздались над нами, прежде чем прошептать: — Как ты думаешь, он что-нибудь слышал?
— Нет, — сказал Дюк, качая головой и глядя на меня. Но затем его губы дрогнули, и улыбка вырвалась на свободу. — Но тот факт, что твоя футболка не только вывернута наизнанку, но и задом наперед, такой она не была, когда ты спустилась сюда, мог бы дать ему ключ к разгадке.
Я посмотрела вниз, глаза были огромными, и, конечно же… бирка была прямо у меня под шеей.
Здорово.
Это было просто фантастически.