Что я особенно четко помню о том вечере, так это удивительное, божественное ощущение: три или четыре минуты я словно держал молнию за хвост. Но потом в комнате начало темнеть, тени, казалось, поплыли по розовому ковру к блекнувшему прямоугольнику панорамного окна. На мольберт еще падали остатки света, но я уже не мог разглядеть, что же мне удалось нарисовать. Я поднялся, прихрамывая, обогнул тренажер, держа курс на выключатель у двери, включил верхний свет. Потом проделал обратный путь, развернул к себе мольберт, и у меня перехватило дыхание.
Софоровый браслет накладывался на линию горизонта, как щупальце некоего морского существа, достаточно большого, чтобы проглотить супертанкер. Единственное желтое пятно могло быть глазом чудовища. И – для меня это было куда более важным – браслет-щупальце каким-то образом вернул закату истинность той красоты, которой я любовался каждый вечер.
Эту картину я отложил в сторону. Потом спустился вниз, разогрел в микроволновке обед «Хангри мен» с жареной курицей и съел все до последней крошки.
v
Следующим вечером я совместил закат с пучками пырея, и яркий оранжевый свет, пробивающийся сквозь зелень, превратил горизонт в лесной пожар. Днем позже я попробовал пальмы, но получилось нехорошо, еще один штамп – я буквально видел девушек, исполняющих гавайский танец «хула», и слышал треньканье гитар. После этого я поставил на горизонт большую старую раковину стромбиды. Закат полыхал вокруг нее, как корона, и результат, во всяком случае, для моего восприятия, получился невероятно жутким. Эту картину я развернул к стене, думая, что завтра, когда я посмотрю на нее, она потеряет свою силу. Ничего не изменилось. Во всяком случае, для меня.
Я сфотографировал картину цифровой камерой и «прицепил» фотографию к электронному письму. Письмо это положило начало приведенной ниже переписке. Все письма я распечатал и сложил в папку:
EFree19 to KamenDoc
10:14
9 декабря
Кеймен, я говорил Вам, что снова рисую картины. Это Ваша вина, поэтому самое меньшее, что Вы можете сделать – открыть прикрепленный файл и сказать, что Вы думаете по этому поводу. Вид из моего окна. Щадить мои чувства незачем.
Эдгар
KamenDoc to EFree19
12:09
9 декабря
Эдгар, я думаю, Вы продвинулись в правильном направлении. СИЛЬНО ПРОДВИНУЛИСЬ.
Кеймен
P.S. По правде говоря, картина удивительная. Словно неизвестный Дали. Вы определенно что-то нашли. И сколь велико это что-то?
EFree19 to KamenDoc
13:13
9 декабря
Не знаю. Может, и велико.
Э.Ф.
KamenDoc to EFree19
13:22
9 декабря
Тогда ОТКАПЫВАЙТЕ!
Кеймен
Два дня спустя, когда Джек приехал, чтобы спросить, не отвезти ли меня куда, я ответил, что хочу поехать в книжный магазин и купить книгу о творчестве Салмана Дали.
Джек рассмеялся.
– Я думаю, вы говорите о Сальвадоре Дали. Если только речь не о том парне, который попал в беду из-за своей книги. Не могу вспомнить название.
– «Сатанинские стихи»[29], – без запинки ответил я. Память, она такое выкидывает, не правда ли?
Когда я вернулся с богато иллюстрированной книгой (она обошлась мне в невероятные сто девятнадцать долларов, даже с дисконтной картой сети книжных магазинов «Барнс-и-Нобл»; к счастью, после развода у меня осталось несколько миллионов), на автоответчике мигала надпись: «Получено сообщение». Звонила Илзе, и ее сообщение показалось загадочным только при первом прослушивании.
«Мама собирается тебе позвонить, – услышал я. – Я сделала все, что могла, папуля, напомнила обо всех случаях, когда шла ей навстречу, еще упрашивала, как могла, и буквально умоляла Лин, так что скажи «да», хорошо? Скажи «да». Ради меня».
29
Роман английского писателя пакистанского происхождения Салмана Рушди. В романе дана весьма вольная трактовка ранней истории ислама, а также нелицеприятно описан современный мусульманский мир. Иранским духовным лидером аятоллой Хомейни Рушди был заочно приговорен к смертной казни.