— Была попытка покушения на жизнь Бога-Императора. Оружие вывело его на мой след.
Товарищи Сионы расступились, открывая пространство между нею и Кобатом, молчаливо давая понять, что уступают ей право говорить.
— Но почему он не убил вас? — спросила Сиона.
— Думаю, что высылкой он сказал мне, что я не стою смерти. Мне кажется, что он использует меня для отправки на Икс своего послания.
— Какого послания? — Сиона прошла разделявшее их расстояние и остановилась в двух шагах от Кобата. При этом она почувствовала, что он очень сексуально разглядывает ее фигуру.
— Вы — дочь Монео, — сказал он.
— В тишине маленького зала возник ропот. Почему он так легко открыл, что узнал Сиону? Кого еще он узнал? Кобат не похож на дурака. Зачем он это сделал?
— Ваша фигура, голос и манеры хорошо известны всем в Онне, — сказал Кобат. — Весь этот маскарад — просто глупость.
Сиона сорвала с лица маску и улыбнулась послу.
— Я согласна с вами, а теперь ответьте на мой вопрос.
Сиона услышала, как слева к ней подошли Наила и еще два ее помощника.
Кобат понял, что в случае неудачного ответа его ожидает смерть, но голос его не потерял своей властности, хотя посол заговорил медленно, взвешивая каждое свое слово.
— Бог-Император сказал мне, что ему известно о соглашении между Иксом и Гильдией. Мы собираемся создать механический усилитель… тех способностей навигаторов, которые сейчас держаться только и исключительно на Пряности.
— В этой комнате мы называем его Червем, — сказала Сиона. — И что сможет сделать ваша иксианская машина?
— Вам известно, что Гильд-навигаторы нуждаются в Пряности, или меланже, чтобы обретать способность видеть маршрут.
— И вы решили заменить навигаторов машинами?
— Это может оказаться возможным.
— И что за послание, касающееся такой машины, везете вы своему народу?
— Я должен сказать нашим людям, что они могут продолжать работу над проектом, но обязаны при этом докладывать Императору о ее ходе.
Сиона с сомнением покачала головой.
— Ему не нужны такие доклады. Это глупое сообщение.
Кобат сглотнул слюну, не скрывая больше своей нервозности.
— Гильдию и Общину Сестер очень взволновал наш проект, — признал он. — Они принимают в нем участие.
Сиона кивнула.
— При этом они платят Иксу за свое участие Пряностью.
Кобат с яростью взглянул на Сиону.
— Это очень дорогостоящие работы, — сказал он. — Нам нужна Пряность для осуществления испытательных и сравнительных полетов.
— Это ложь и надувательство, — заявила Сиона. — Ваш аппарат никогда не будет создан, и Червь прекрасно об этом знает.
— Как вы смеете обвинять нас…
— Тихо! Я только что сказала вам об истинном послании. Червь велит вам, иксианцам, и впредь водить за нос Гильдию и Бене Гессерит. Это его забавляет.
— Прибор может заработать, — настаивал на своем Кобат.
Сиона откровенно рассмеялась ему в лицо.
— Кто пытался убить Червя?
— Дункан Айдахо.
Наила судорожно вздохнула. По комнате прошел ропот удивления.
— Айдахо мертв? — спросила Сиона.
— Думаю, что да… но, увы, Червь отказывается это подтвердить.
— Почему же вы тогда думаете, что он мертв?
— С Тлейлаксу послан сюда новый гхола Айдахо.
— Понятно.
Сиона обернулась и подала сигнал Наиле. Та подошла с пакетом из розовой бумаги, в какую продавцы заворачивают в магазинах праздничные подарки. Наила вручила пакет Сионе.
— Это цена нашего молчания, — произнесла Сиона, протягивая пакет Кобату. — Только из-за этого Топри было разрешено пригласить вас сюда.
Не отрывая взгляда от лица Сионы, Кобат взял протянутый ему пакет.
— При чем здесь молчание? — поинтересовался бывший посол.
— Мы обязуемся не информировать Сестер и Гильдию о том, что вы их обманываете.
— Мы не обма…
— Не стройте из себя дурака!
У Кобата пересохло в горле. До него сразу дошло содержание ее угрозы. Правдивому или нет, но слуху, пущенному повстанцами, поверят. Это обычное проявление «здравого смысла», как любит выражаться Топри.
Сиона взглянула на Топри, стоявшего за спиной Кобата. В организацию не вступали люди, обладающие здравым смыслом. Неужели Топри не понимал, что этот пресловутый здравый смысл может выдать его с головой? Она снова обратила свое внимание на Кобата.
— Что в этом пакете? — спросил он.
Интонация его голоса подсказала Сионе, что бывший посол прекрасно знает ответ.