С отеческой улыбкой, застывшей на его лице, Шаддам бросал в толпу пригоршни солари и пакетики с пылью драгоценных камней, следуя имперской традиции, утверждавшей, что такая щедрость нового императора сделает счастливым его царствование. Народ любит его; он купается в богатстве, одним движением пальца может он уничтожить целые планеты. Именно так представлял себе Шаддам роль императора.
Пение фанфар возвещало наступление великого праздника.
– Вы не хотите присесть рядом со мной, Хазимир? – с кокетливой улыбкой спросила стройная гибкая блондинка во время торжественного приема, предшествовавшего коронации. Фенринг не понял, нарочно ли Марго Рашино-Зеа придала своему голосу знойную страстность или это была ее естественная интонация. Фенринг держал в руке тарелку с изысканными лакомствами, над толпой раздавалось гудение индикаторов яда. Церемония длилась многие часы, и гости могли закусывать и отдыхать по своему усмотрению.
Возвышаясь над Фенрингом, Сестра Марго стояла рядом с ним, демонстрируя едва ли не интимную близость. Украшенное кораллами и черным гагатом платье выгодно подчеркивало ее роскошные формы и красоту лица. На шее Марго было надето ожерелье из каладанского жемчуга, к платью была приколота брошь, инкрустированная золотом и самоцветами. Кожа блистала молочно-медовым оттенком.
Вокруг, на балконе вестибюля Большого Театра, пили и болтали благородные господа и дамы, потягивая изысканное вино из бокалов на высоких тонких ножках, издававших приятный звон, когда присутствующие чокались, произнося бесчисленные тосты. Через какой-нибудь час все гости станут свидетелями главного события, двойного торжества, которое состоится на сцене: коронации Падишаха Императора Шаддама Коррино IV и его бракосочетания с леди Анирул Садоу Тонкин из Бене Гессерит.
Фенринг кивнул своей крупной головой и коротко поклонился.
– Я буду счастлив сесть рядом с вами, прекрасная Марго.
Стараясь не опрокинуть блюдо, Фенринг опустился на скамью рядом с красавицей. Она посмотрела на закуски в его тарелке и, не спрашивая разрешения, взяла себе добрый кусок.
Какое веселое получилось собрание, думал Фенринг: никакого недовольного перешептывания, каким славился дворец в последние месяцы. Он мог быть довольным результатом усилий, приложенных им в этом направлении. Ключевые союзы утвердились, а Федеративные Дома не предпринимали серьезных попыток организовать мятеж против Шаддама. Бене Гессерит бросил все свое влияние на то, чтобы поддержать его царствование, и нет никакого сомнения, что ведьмы, прикрываясь этим, станут продолжать свои интриги за спинами властителей многих и многих Домов. Фенрингу было очень любопытно узнать, что без его участия (и это было самое удивительное!) многие наиболее подозрительные и разговорчивые аристократы без шума покинули это бренный мир.
Суд над Лето Атрейдесом закончился оправдательным приговором, и единственными, кто выразил свое открытое недовольство по этому поводу, были тлейлаксы. Но они с Шаддамом быстро их успокоят. Самая большая загадка, которая не переставала мучить Фенринга, заключалась в том, что в действительности случилось на борту лайнера Гильдии.
Чем больше он наблюдал и чем больше анализировал последовавшие за этим события, тем сильнее становилось впечатление, что Лето Атрейдеса просто подставили – но зачем и кто? Ни один Дом не проявил злорадства, и хотя все были уверены в виновности Атрейдеса, даже самые смелые и длинные языки не распространяли никаких дополнительных слухов.
Фенринг с удовольствием занялся бы выяснением истины, но в его распоряжении было пока недостаточно техники, а новое назначение на Арракис вообще лишит его возможности заниматься этим делом.
Прежде чем Фенринг успел произнести какие-нибудь галантные слова для продолжения беседы, снаружи донеслись восторженные вопли, толпы и звуки труб.
– Прибыли Шаддам и его свита, – сказала Марго, тряхнув своими светлыми волосами. – Нам лучше занять свои места.
Фенринг понял, что карета с кронпринцем только что въехала в четырехугольное огороженное пространство, вмещавшее театр и правительственные имперские здания. Он постарался скрыть разочарование.
– Но ведь вы будете в секторе Бене Гессерит, моя дорогая.
Он бросил на нее горящий взгляд своих огромных темных глаз, обмакнув в сливовом соусе кусок фазаньего мяса.
– Вы не возражаете, если я переоденусь в накидку Бене Гессерит и притворюсь одной из вас? – Он проглотил кусок, наслаждаясь его изысканным вкусом. – Я бы сделал это лишь для того, чтобы быть рядом с вами, ххммма?