Не устрашала ли и его красота? Это признак низкой самооценки. Может быть, послушница Тессия кого-нибудь напомнила этому человеку? Или привлекла его по какой-то иной, трудно определимой причине… Своим смехом, улыбкой, выражением глаз.
– Никогда не пытайся понять любовь, – направленным шепотом приказала девочке Мохиам, почувствовав, о чем думает ученица. – Работай, чтобы понять ее действие на мелких людей.
В это время внизу одна из Преподобных Матерей взяла со стола документ и вручила его принцу на подпись. Его друг, темноволосый аристократ, оглянулся через плечо, чтобы заглянуть в красиво написанный текст. Джессика не слышала их слов, но она уже хорошо знала Ритуал Долга.
Темноволосый герцог шагнул вперед, чтобы поправить воротник своего товарища. Этот жест показался ей умилительно-трогательным, и она улыбнулась.
– Меня тоже когда-нибудь представят какому-нибудь молодому аристократу, Преподобная Мать? – прошептала она. Никто никогда не объяснял Джессике, какова ее роль в планах Бене Гессерит, и это обстоятельство стало одним из источников любопытства, часто раздражавшего Мохиам.
Преподобная Мать изобразила на своем плоском постаревшем лице недовольную гримасу, услышав предположение Джессики.
– Когда настанет время, ты все узнаешь, дитя. Мудрость заключается в умении вовремя задавать вопросы.
Джессика и раньше слышала такое наставление.
– Я поняла, Преподобная Мать. Нетерпение есть слабость.
В арсенале Бене Гессерит было множество подобных поговорок, и девочка хранила все в своей памяти. Она вздохнула от безнадежного отчаяния, но взяла себя в руки, надеясь, что наставница ничего не заметила. Очевидно, что Община Сестер имела на нее какие-то виды – и почему бы Преподобной не открыть завесу над ее будущим? Большинство других послушниц приблизительно представляли себе свое предначертание, но перед Джессикой была голая стена, на которой она не могла прочесть ни одного внятного слова.
Меня к чему-то готовят. Готовят к важному служению. Зачем учительница привела меня сюда, на балкон, именно в этот самый момент? В этом не было случайности или простого совпадения; в Бене Гессерит все делалось по плану, с необычайной тщательностью продумывалась каждая мелочь, каждая деталь.
– Для тебя все еще остается только надежда, дитя, – пробормотала Мохиам. – Я велела тебе наблюдать – а ты обратила внимание не на того человека. Меня интересует не тот, который стоит с Тессией. Наблюдай за другим, наблюдай за ними обоими, смотри, как они общаются, как взаимодействуют. Рассказывай мне, что видишь.
С высокого балкона Джессика принялась изучать обоих мужчин. Она сделала несколько глубоких вдохов, расслабив мышцы. Ее мысли, подобно минералам, взвешенным в воде, стали прозрачными.
– Оба они благородны, но они не кровные родственники, судя по разнице в их одежде, манерах и выражениям лиц. – Джессика говорила, не отрывая взгляд от мужчин. – Они дружат много лет, зависят друг от друга. Темноволосый озабочен благополучием своего друга.
– И? – Джессика уловила волнение и предвосхищение в голосе наставницы, хотя и могла понять почему. Глаза Преподобной Матери были устремлены на второго аристократа.
– По его повадкам и отношению могу сказать, что темноволосый – лидер и принимает всерьез свою ответственность. Он обладает властью, но не упивается ею. Возможно, он лучший правитель, чем сам о себе думает.
Она пригляделась к его движениям, заметила, как он покраснел, глядя на других послушниц, и заставил себя отвернуться от них.
– Еще я могу сказать, что он одинок.
– Великолепно, – похвалила ученицу Мохиам, но тут же прищурила глаза. – Этот человек – герцог Лето Атрейдес, и ты предназначена для него, Джессика. В один прекрасный день ты станешь матерью его детей.
Хотя Джессика понимала, что должна принять эту новость бесстрастно, как извещение о долге, который она должна выполнить для Общины, ей пришлось приложить усилие, чтобы утихомирить сильно забившееся сердце.
В этот момент герцог Лето взглянул на Джессику, словно почувствовав ее присутствие на затененном балконе, – и их глаза встретились. Она увидела в его серых глазах огонь, силу и мудрость, не соответствующую возрасту, – результат рано доставшегося герцогу бремени власти. Она почувствовала, что ее непреодолимо влечет к этому человеку.
Но она воспротивилась. Инстинкты… автоматические реакции, ответы… Я не животное. Она отвергала все чуждые эмоции, как учила ее Преподобная Мать Мохиам.
Все приготовленные Джессикой вопросы потеряли всякое значение, а новых у нее не было. Глубокое успокаивающее дыхание погрузило в состояние полной безмятежности. По каким бы то ни было причинам ей понравилась наружность этого герцога… но ее долг – служить Общине Сестер. Она дождется своей очереди узнать, что ей надлежит сделать, и совершит все, что будет необходимо.