Гарни Холлек, низкорослый, кряжистый мужчина, владеющий холодным оружием так же скверно, как и своим голосом - выражение Айдахо, его извечного конкурента за внимание в светских кругах, - располагался сейчас на палубе, подставив грудь лучам тропического солнца. По морю бежала лёгкая зыбь, абсолютно незаметная благодаря генераторам плавучести. Хольцман-глиссер "Голубка" был белоснежного цвета; лёгкий и вместе с тем прочный корпус, выполненный из композитных материалов, имел двадцать метров в длину и пять в ширину. Двухместная каюта и салон размещались в глубине корпуса. Приводился глиссер в движение двумя пропеллерами от электромоторов, развивая до трёхсот километров в час. В случае отказа хольцман-системы, глиссер вполне мог передвигаться как обычная лодка с водомётным движителем, получающим питание от дизельного мотора в 400 л.с.
Джессика любила называть себя "леди", любила, когда её так называет прислуга - и ещё больше любила наказывать прислугу, когда та позволяла себе болтать лишнее, не подозревая, что стены замка слышат всё. Разумеется, став леди, она заказала себе яхту, которую почему-то все именовали глиссером, и завела интрижку с лучшим офицером Атрейдесов, Гарни Холлеком. Тот был невероятно силён для своих размеров и очень ловок, его лицо, украшенное огромным шрамом от лозы, производило неизгладимое впечатление, он умел играть на бализете - и он был верен ей...настолько, насколько это возможно для раба быть верным рабыне. Лето иногда что-то подозревал, но Сафир Хават, монополизировавший право подозревать в Доме Атрейдесов, всегда его успокаивал - Джессике было нетрудно его уговорить.
Гарни...Гарни умел играть на бализете, его чарующие мелодии пленяли душу, заставляя забыть о невзрачной внешности . А как он сражался ! Его клинок был быстр, словно молния - и становился неожиданно медлительным, едва соприкасался с щитом. Айдахо, кровожадный убийца, только клинком убивший более трёхсот человек, говоря о Холлеке, становился осторожным в выражениях и неуверенным в себе.
Джессика, нежась в лучах солнца, посмотрела на Холлека, любуясь его плешивой круглой головой с массивным носом, по обеим сторонам которого холодно смотрели водянистые серо-голубые глаза. У знаменитого лейтенанта Атрейдесов было лицо работяги-пеона - более того, он и был пеоном...когда-то давно. Его биография была столь же захватывающей, насколько его внешность - будничной и неказистой. Рождённый на планете Хеммонда, отличавшейся повышенным тяготением, он происходил из семьи потомственных шахтёров, разрабатывавшх залежи тяжёлых металлов. Владелец планеты, Харконнены, установил не слишком строгие нормы безопасности, но исключительно жёсткие нормы выработки, из-за чего шахтёры обычно жили от силы пять-шесть лет. Безработица на планете Хеммонда, однако, была столь высока, что там возникла особая культура, почитавшая смерть молодых мужчин за благо. Этому способствовали и высокие заработки шахтёров - тут, как признавал Холлек, Харконнены поступали справедливо, - позволявшие несколько лет прожить безбедно, не отказывая себе и в достаточно дорогостоящих удовольствиях. Холлек, чей отец и старшие братья были шахтёрами, рос, ни в чём не нуждаясь. Он занимался фехтованием и играл на бализете, беря уроки у платных учителей. И когда пришла его очередь спуститься в радиоактивную шахту, чтобы через несколько лет вылезти оттуда полумёртвым инвалидом, он отказался. Надсмотрщика, пришедшего за ним с повесткой и кандалами, он убил. Холлек скрывался, но его вскоре нашли и арестовали. Суд, проведённый в присутствии имперского представителя, признал за Холлеком преступления против Империи, Дома Харконненов и личности надсмотрщика, из которых доминирующим мотивом, вследствие утверждений Холлека о глубокой личной неприязни к покойному, были признаны последние. Смерть за смерть - таков был вердикт, однако Холлек, предложивший следствию всевозможное сотрудничество, получил так называемое вероятно-отсроченное наказание. Согласно праву Дома Харконненов, он стал гладиатором. Каждый раз, когда он побеждал, исполнение приговора откладывалось на неопределённый срок.
Холлек, очень взрывной и необычайно умелый в обращении с оружием, всегда побеждал и быстро стал знаменитостью Гайеди Прим, пока не вышел против Твари Раббана. На этот раз Холлек должен был неминуемо погибнуть, так как бои на Гайеди Прим всегда шли насмерть, а Харконнены неизменно побеждали. Холлек, одурманенный элаккой, лез на противника, совершенно утратив инстинкт самосохранения, раз за разом пропуская удары бича из лозы, необычайно ядовитого растения, произраставшего на Гайеди Прим. От шаблонных и грубых атак потерявшего самообладание Холлека Раббан легко укрывался щитом или парировал его выпады мечом, тут же ударяя противника бичом. Холлек разъярялся всё больше и больше, выкрикивая проклятия, а Раббан, ухмыляясь сквозь складки жира, был неумолим. Наконец, Холлек упал и не мог подняться, и Раббан начал его стегать, приветствуемый криками толпы, громко отсчитывавшей удары.
На Играх присутствовал представитель Дома Гинац, обсуждавший ряд вопросов по соблюдению Харконненами нейтралитета в войне против Груммана, которому и предложили обменять имеющегося у него заложника, некоего молодого родственника барона, схваченного во время стычек на Гинац, на гладиатора Холлека. Обмен должен был скрепить договор о нейтралитете. Скорчив гримасу, тот согласился, однако оставить себе столь сомнительную покупку Дом Гинац не решился, уступив знаменитость Дому Атрейдесов за сто тысяч солари.
С тех пор вот уже более двадцати стандартных лет Холлек верно служил Атрейдесам, не давая ни малейшего повода сожалеть о потраченных на него деньгах. За такую же сумму в своё время Атрейдесы купили и Джессику, которую старый герцог запрещал Лето называть "леди". Джессика улыбнулась, вспомнив, какое глупое у старика было лицо, когда бык, которого он считал уже умирающим, вдруг нанёс ему смертельный удар. Хавату, которому она поднесла наночип-имплантант, присланный с Уаллаха IX, ничего не стоило догадаться, кому можно его вживить. Позиции Хавата тогда сильно пошатнулись: старик заподозрил его в нечистой игре, а Лето так спешил занять должность сиридара, что сам ублажал прибывшую имперскую комиссию сказками о несчастном случае во время корриды. С тех пор она и Хават встречались редко, избегая разговоров на неудобную тему, однако...старик был ещё вполне мужчиной, как деликатно выражались Сёстры.
Джессика томно повернулась на спину, показав небесам обнажённую грудь. Она закрыла глаза от слепящего солнца, услышав чарующие звуки бализета. Когда Лето вернётся с Кайтэн, он наверняка что-то заподозрит, увидев её и Гарни одинаково загорелыми,- мелькнула тревожная мысль. Джессика лениво прогнала её, представив себе строгое лицо Лето, смягчающееся, когда она ложит ему голову на плечо и начинает ласкать. А потом она забеременеет - и родит Лето девочку, похожую исключительно на него. Подозрения исчезнут, а вера в свою Белую Леди у герцога станет слепой и безграничной. Окружающие, вместе стем, поймут, что герцог - полный болван, и Домом своим не управляет. Количество просителей к леди Джессике увеличится, а наиболее ценные попадут в руки Холлека...
Власть рождается из послушания, а ослепление всегда превращается в слепоту. Умейте ослепить вашего клиента - яркой причёской, блеском глаз, соблазнительными движениями, - а потом лгите ему всё наглее.Мир принадлежит тем, кто его берёт!
Джессика улыбнулась, вспоминая слова сестры, читавшей им лекцию давным-давно.
Мы - монахини! А бордель - наш монастырь!
Она думал о солнце, воде и политике, когда Гарни, наконец, запел. Мышцы её паха сжались, словно обнимая мускулистое тело любовника. Ах, может, лучше позволить ему взять себя силой?!
Гарни запел:
Меня манит твоя мягкая, горячая рука,
Позволь же мне припасть к твои-и-и-м ногам,
Позволь удивиться зелёному морю, что плещет в глазах,
И миг покоя найти в грудей высо-о-о-ких холмах!