Куруш подарил ему суровый взгляд и отвернулся. Видимо, время старика заканчивается. Поговаривают, император остался недоволен руководимой Курушем операцией "Капля"; однако чем Кидин-раби, исполнявший приказы бурсега, может быть лучше его? Кидин-раби озарило: Куруш хочет свалить вину за случившиеся в ходе операции провалы на него. Старик всегда был мастер на подобные штуки.
Кидин-раби взвесил свои действия за последние месяцы. Нет, ничего такого...Если бы его должны были наказать, это сделали бы сразу же после смерти Лето, которому, как говорят, император хотел сохранить жизнь.
Сохранить жизнь! Как всем сотням миллионов заключённых, ежегодно уничтожаемым на Салузе Секундус!
Поняв, что версия насчёт прокола с герцогом Лето несостоятельна, Кидин-раби вернулся к воспоминаниям о разговоре с ментатом, исследовавшим конфликт Великих Домов в плоскости психиатрии. Образованные люди производили на Кидин-раби неизгладимое впечатление, которое он умело скрывал за маской самоуверенности. По этой причине он ненавидел интеллигентов из числа политических преступников, хотя перед штаб-ментатами порой благоговел. Изъясняясь как можно более доступно, ментат представил ему Дом Атрейдесов и Дом Харконненов в виде двух суперличностей, которые в чём-то равны друг другу, но достигается это равенство разной ценой и усилиями, приложенными в разных областях. Как авторитарные лидеры, и барон, и герцог вынуждены были приобрести - умышленно или невольно - свойства, отличающие их Дом в целом. Даже более того: эти свойства они пытались придать и своей внешности. Вспомнив о рыжем императоре на престоле Золотого Льва, Кидин-раби улыбнулся, следя краем глаза за Курушем. Нет, на этот раз бурсег ничего не заметил.
Ментат также описал ему процесс постепенного поглощения Дома Атрейдесов Харконненами: сперва те приняли перебежчиков с харконненовских планет, Гарни Холлека и Дункана Айдахо, потом обменялись с ними планетами...
А потом Атрейдес оказался на обеденном столе у барона.
Штаб-ментат предполагал, что предшествующий окончательной гибели Лето процесс симбиоза двух Домов зашёл куда дальше: наложница герцога, леди Джессика, казалась ему удивительно похожей на барона. Стереографии Владимира Харконнена в молодости, не считая полноты, были удивительно похожими на изображения леди Джессики, что демонстрировали членам групп захвата, атаковавших Арракейн. Как они успели породниться? Интриги Бинэ Гессерит, пожал плечами ментат. Вероятно, они рассчитывали на то, что леди Джессика родит герцогу дочь, и её удастся выдать за Фейд-Рауту Харконнена. Барон не слишком чистоплотен в вопросах морали, однако собственная кровь должна бы была его остановить. Так процесс падения Атрейдесов затянулся бы, пройдя ряд промежуточных династических этапов, подобно тому, как это уже случилось с Домами Ланкивейл и Гинац.
И она родила Атрейдесу сына!
Кидин-раби пожал плечами. Упрямство, которое довело до настоящей войны, не спасло Дом Атрейдесов. Лето погиб, а наложницу и её сына унесло песчаной бурей.
Кидин-раби, представив себе, какие деньги были брошены бароном на финансирование операции, и какие силы ему покровительствовали, был склонен считать, что нужно говорить не о песчаной, а о меланжевой буре. Конечно, войско Атрейдесов, чем-то похожее на легион сардаукаров, а чем-то - на толпу ссыльных, получивших оружие и "право самоуправления", просто снесло. Однако гибель потомков Агамемнона очень символична и сулит большие перемены всему человечеству. Перемены эти, несомненно, связаны со специей и с возвышением Дома Харконненов, но что они из себя представляют, ментат ответить затруднился.
Кидин-раби поёжился. Дурные предчувствия, касающиеся уже не его карьеры, а Империи, заставили его на секунду почувствовать страх. Впрочем, он тут же преодолел его.
Сар-да-у-кар - императорский солдат!
Вагон остановился, покончив с его размышлениями. Они вышли на перрон, освещённый панелями, вмонтированными в стены. Сырость и капающая откуда-то сверху вода свидетельствовали о том, что они находятся под землёй, возможно, даже под руслом реки или на дне океана.
Гравилифт доставил их в ставку императора, расположенную в толще скальных пород. После краткого ожидания в приёмной, где их встретили молчаливые солдаты дворцовой орты, хранившие непроницаемое выражение лица, Кидин-раби и Куруш были допущены к высочайшей персоне падишах-императора.
Шаддам IV встретил их, сидя на троне, облачённый в полную униформу бурсега. Эбеновый шлем, украшенный массивной золотой пастью, из которой словно бы выглядывал император, был сделан по особому заказу; шлем этот упоминался в разделе "Индивидуальные разновидности знаков различия, наград, форменной одежды и табельного оружия".
- Я - бурсег Шаддам ! Шалом!
Кидин-раби на секунду замешкался, не зная, как поступить. Дворцовый этикет предписывал поклон под прямым углом, в то время как ответное приветствие бурсегу требовало того, чтобы и он сам приветствовал их стоя. Впрочем, на троне не располагаются стоя, а трон - определённо боевой пост императора...
- Шалом ! - хором ответили Куруш и Кидин-раби.
- Бурсег Куруш, вы прибыли с Дюны с рапортом. Я хочу заслушать, в первую очередь, сведения о потерях в живой силе.
Куруш расправил могучие плечи и заговорил тяжёлым, как треснувшая труба парадного оркестра, голосом:
- Милорд, мы полностью истребили или пленили один легион войск Атрейдесов, а также двойную численность их домочадцев, зачастую вооружённых. Уничтожено и захвачено более семи с половиной тысяч топтеров, включая триста боевых, а также пять фрегатов и двадцать семь лихтеров. Количество истреблённых фрименов поддаётся оценке по косвенным признакам и достигает, по разным оценкам, от одного до трёх миллионов. Сами мы потеряли около десяти тысяч, включая четыре тысячи убитыми, в ходе операции "Капля-А", и около тридцати семи тысяч, включая двенадцать тысяч убитыми, в ходе операции "Капля-Ф". Нами также потеряно почти тысячу боевых топтеров, включая топтеры разведки, огневой поддержки и транспортные.
Император поднял руку, заставив Куруша замолчать.
- Харконнены, наш великий союзник, сколько они потеряли?
- Они замалчивают свои потери, милорд. Замалчивают и искажают подлинные цифры, в зависимости от ситуации. Когда мы справляемся у барона, он делает обиженное лицо, как всегда, когда потратился, и называет неожиданно низкую цифру. Командующие его войсками на Дюне, наоборот, спешат завысить цифры собственных потерь, чтобы избежать участия в сложных операциях. Вероятно, Харконнены потеряли втрое больше солдат и топтеров, чем мы.
- Втрое? - лицо императора показалось возмущённым. - Я много раз слышал о том, что сардаукар стоит по меньшей мере десяти солдат Великих Домов !
- К сожалению, милорд, наши солдаты не столь хороши, как когда-то, - уныло прогудел Куруш. - Большие потери, вызванные размахом операций на Дюне, с её непредсказуемой погодой, вынудили нас форсировать подготовку заключённых, что сказывается на её качестве и ведёт к ещё большим потерям. Кроме того, Харконнены избегают по-настоящему тяжёлых боёв; расчёты штаб-ментатов свидетельствуют о том, что, выполняй они основные боевые задачи, а не второстепенные, их потери составляли бы действительно в десять раз большие цифры по сравнению с нашими, а в ряде случаев они бы и вовсе потерпели поражение.
Император снисходительно кивнул.
- Да-да, расчёты штаб-ментатов, хлопочущих о внеочередной награде, они уж точно всегда говорят чистую правду. Пожалуй, только расходы на обучение пополнений превышают аналогичные у Великих Домов в десятки раз. Уж по этому показателю сардаукары действительно бесценны, можете мне поверить, бурсег.
Когда Куруш ответил, Кидин-раби не смог уловить в его голосе ни малейшего намёка на иронию:
- Я имею по этому поводу аналогичные соображения, милорд. По-моему, нет смысла посылать на Арракис дополнительные войска, ещё совершенно сырые, или тратиться на ускорение их подготовки. Дальнейшее расширение масштабов операции "Капля-Ф" может привести к тому, что в наших линейных войсках окажутся христиане.