- Ваш отец предательски убит неким Юэ, и, боюсь, граф Фенринг может повторить его судьбу. Есть свидетельства того, что вы контролируете импорт коненскостюмов на Арракис. Это правда?- неожиданно резкий тон вопроса заставил Туека ответить, почти не задумываясь.
- Это правда.
- Понятно, - протянул Кидин-раби. - Мы решили запретить поставки этого типа снаряжения на Арракис.
- Я прекращаю ввоз данной продукции.
- Пенополиуретановые костюмы вы ввезли?
Туек сделал паузу, прежде чем ответить.
- Он готовится соврать, - сказала Ирулан.
- Нет.
- Хорошо, Стабан, я вам верю. - Кидин-раби вынул шигаленту из звукозаписывающего устройства и улыбнулся Туеку. - Шигапроволока - особая мутировавшая лиана на Салузе Секундус, в ней высокое содержание железа и углерода. Настоящая сталь, понимаете? Произрастает как раз в районах, где базируется мой родной Второй Легион...
Сардаукары схватили Туека, а один из них набросил на шею контрабандиста удавку. Через минуту всё закончилось - Король Китового Меха был мёртв.
- Империя не признаёт самозванцев, ни королей, ни герцогов, - бросил Кидин-раби, выходя из комнаты. - Ей правит падишах-император.
Шаддам самодовольно улыбнулся.
- Со временем я, возможно, доверю ему Первый Легион.
- Я буду навещать вас, папа.
"Разгромив мятежников и взяв под контроль добычу специи на Арракисе, император установил на неё фиксированные цены, вполне приемлемые. Поставки, однако, осуществлялись по индивидуальным контрактам с Великими и Малыми Домами, усиливающим их зависимость от Империи. Немногие знали, что это - лишь начало задуманной Шаддамом IV полномасштабной кампании, которая со временем должна была перерасти во второй Джихад"
Принцесса Ирулан. "Новейшая история Империи"
Наступила ночь, и малочисленный отряд фрименов, покинув своё убежище - глубокую расселину в скалах Барьера, - выступил в поход, который должен был закончиться где-то далеко на юге, где нет проклятых сардаукаров. Чени, дочь Лайета, выросшая, как и её отец, среди фрименов, в эти дни возненавидела Империю и всё, с ней связанное. Как говорил ещё накануне её дядя Стилгар, ей была уготовлена судьба наложницы нового падишах-императора Пола Атрейдеса. Представляя себе жизнь во дворце, откуда Пол будет править всеми населёнными мирами, она была согласна забыть на время о тяжёлой утрате - гибели сына, маленького Лето II. При мысли о том, чем обернулась затея Пола, продиктованная его видениями, на глазах выступили слёзы. Подобно Полу, она умела плакать - дочь Лайета пользовалась в стойбище Табр - уже заброшенном! - определёнными привилегиями, что избавило детскую психику от тяжёлого отпечатка, накладываемого водной дисциплиной.
Чени посмотрела на Муавию, возглавлявшего их маленький отряд. Тот, выслав вперёд разведку, двух фрименов, уверенно шагал по песку, тщательно придерживаясь неправильного ритма. Муавия был её парнем ещё до появления Усула, не первым, нет, того убил Джемис, вечно должный воду, но он происходил из уважаемой семьи, давшей стойбищу Табр не одного наиба. Когда в сражении на Арракейнской равнине наступил перелом в пользу противника, она находилась к югу от Барьера, на границе пустыни, вместе с остальными женщинами и немногими сохранившими в дни революционного угара достоинство мужчинами. Муавия, всегда бывший одним из наиболее уравновешенных людей, которых она знала, и возглавил их в трудную минуту, приказав разбиться на группы, соответствующие прежним племенам, и разделил припасы. Вскоре их группы выступили, следуя в расходящихся направлениях - каждый лидер теперь нёс личную ответственность за судьбы доверившихся ему людей. Как когда-то.
Муад'Диб погиб, это было известно наверняка. Перед смертью он успел разоблачить Холлека, коварного предателя, проникшего в самое сердце Свободного Народа. Однако ни Стилгар, её влиятельный дядя, ни Муад'Диб, ни его мать не спаслись. Сардаукары, применив какое-то новое оружие, от которого не спасали даже щиты, уничтожили главные силы фрименов на поле боя. У входа в шахту, вырезанную в скале, укрывавшую командование повстанцев, высадился десант, перекрывший доступ . Потом внутрь закачали особый газ, содержащий микроорганизмы, которые убивают бактерии Делателя. Те, кто имел глаза Ибада, погибли мучительной смертью; вскоре в шахту вошли сардаукары со стереокамерой. Кадры, показывающие ликование сардаукаров, которые глумятся над телами Муад'Диба и Стилгара, уже облетели весь Арракис.
Чени вздрогнула. Она приняла решение забыть о всём, что было в период после первой встречи с Полом Атрейдесом. Начать жизнь с той самой точки, на которой находилась тогда. Муавия будет нуждаться в ней, ведь его не было на поле боя, и найдутся желающие обвинить его в чём угодно, даже в предательстве. Но Чени, дочь Лайета, племянница Стилгара, женщина Муад'Диба - разве она может выбрать недостойного?
Сделав очередной шаг, за которым последовало ещё два, но коротких и быстрых, Чени на миг замерла и, воспользовавшись паузой, поправила причёску. Её светло-русые волосы были коротко острижены, что не являлось редкостью среди фрименов, хотя многие девушки предпочитали бриться наголо, чтобы уменьшить потливость. Только женщины Стилгара, распределявшего воду, включая его жён, могли позволить себе носить длинные волосы.
Ни одна из лун ещё не взошла, и они двигались в полной темноте, избегая лишь встречи с делателем, множество которых погибло у Арракейна.Чени всхлипнула. Мир так изменился, когда в нём появился Пол Атрейдес! Даже делатели не чувствуют себя в безопасности.
Откуда-то сверху послышался гул винтов орнитоптера. Муавия жестом приказал им залечь - и все члены их маленького отряда - нет, уже племени, - подчинились. Чени лежала, молча прижавшись к песчаной поверхности щекой. Песок был уже прохладным - тепло, накопленное днём, быстро рассеялось.
Орнитоптер, видимо, не заметил их, так как пролетел куда-то вперёд и влево, на юго-восток, Муавия встал и приказал им следовать дальше, хотя чуть слышный шорох винтов слышался то с юга, то с запада. Чени подумала, что ей просто мерещится, а потом предположила, что это была целая эскадрилья, летевшая куда-то, где обнаружено очередное стойбище. Вероятно, им придётся избегать существующих поселений и стоянок и скитаться в пустыне, как и их предкам-дзенсуннитам. Жизнь среди делателей, конечно, очистит их мысли от скверны и греховных надежд, что можно избавиться от Шай-Хулуда и создать себе зелёный мир, чистый, с реками и озёрами, мир, в котором идут дожди. Чени усилием воли выровняла внезапно участившееся дыхание - эту мечту создал её дед, Пардот, передав по наследству своему сыну, Лайету...и Полу Атрейдесу. Ей придётся научиться маневрировать между этих противоречий, то обвиняя фрименов в том, что они разгневали Шай-Хулуда, то напоминать им о великой борьбе с пустыней, в которой человек едва не вышел победителем. Тут нет ничего необычного - представители низших классов привыкли чувствовать себя виновными в чём-то, и явная противоречивость обвинений только усиливает их покорность. Так учили её Джессика и Пол. Вероятно, она даже пойдёт на Великую Агонию и станет Преподобной нового племени. Это, конечно, укрепит её авторитет.
Гул орнитоптера послышался из-за спины, с севера. Он никуда не улетел, а просто сделал небольшой круг - и снова возвращается! Муавия опять приказал фрименам залечь.
Должно быть, их обнаружили при помощи инфравизоров и высадили несколько групп, создав кольцо окружения. Чени представила себе, как три звена, может, даже отделения сардаукаров сейчас сжимают кольцо вокруг них. Сами они не имели ни щитов, ни лазеружей - только крисы и пистолеты-маула.
Где-то рядом послышался оглушительный взрыв, а потом второй, почти такой же громкий. Чени обдало песком, и вдруг она услышала лёгкое шипение распостраняющегося газа, созданного специально для уничтожения фрименов. Появление биологического оружия, подобного этому, неоднократно предрекал Муад'Диб.
Не успела она вскочить, как это сделало сразу несколько фрименов - и немедленно пожалели об этом: их буквально перерезало пополам лазерным лучом. Грохот десятков термоядерных микровзрывов, освобождающих ядра атомов от их нейтронов, заглушил крики умирающих. Чени, твёрдо решившая не вставать, пока не прекратится огонь, отползла в сторону. Саму её от нейтронных пуль, любимого оружия сардаукаров, защищал конденскотюм с прослойкой из пенополиуретана. Тем не менее, она почувствовала себя плохо, слабость была почти непреодолимой. Заставив своё тело двигаться дальше, она неосмотрительно вдохнула. Не ощутив никакого токсичного вкуса или запаха, Чени, тем не менее, выругала себя - а вдруг она вдохнула газ? Но было поздно: режущая боль в груди с каждой секундой становилась сильнее, распостраняясь по всему телу. Наконец, в глазах вспыхнула яркая боль, несравнимая ни с чем другим из того, что было с ней ранее. Даже во время родов или в часы жажды специи, испытать которые пришлось почти каждому фримену, ей не было так плохо. Вспомнив о лазеружьях, она перекатилась, завывая от боли.