— Я думаю, что уйти в изгои подальше за пределы Империи было бы умнее, — произнесла она.
Юэ понял: она не слушает его, и удивился. Конечно, но почему же тогда она не уговорила герцога на это? Ведь она могла, в конце концов, заставить его сделать что угодно.
Он быстро заговорил, это была правда, и к тому же слова его позволяли изменить тему разговора:
— Не будет ли с моей стороны слишком смелым, Джессика, если я задам один личный вопрос?
Внезапно смутившись, она прижалась к подоконнику:
— Конечно же, нет. Ты ведь мой друг.
— Почему вы не заставили герцога жениться на вас?
Вздернув голову, она обернулась, сверкнув глазами.
— Заставить его жениться на себе? Но…
— Мне не следовало спрашивать… — замялся он.
— Нет, — она пожала плечами. — Для этого есть политические причины… пока мой герцог не женат, любой из Великих Домов может надеяться на альянс. И… — она вздохнула, — убеждать людей, заставлять что-то делать против их воли… потом невольно глядишь на людские поступки с каким-то цинизмом. Он разрушает все, к чему бы ни прикоснулся. Я могла бы заставить его сделать это… но это был бы тогда не его поступок.
— Так, наверное, ответила бы и моя Уэнна, — пробормотал он. И в этом тоже была правда. Невольно он прижал свою ладонь ко рту, чтобы не проговориться. Никогда не был он еще так близок к признанию в своей тайной роли.
Но Джессика заговорила, и момент неуверенности минул:
— К тому же, Веллингтон, в герцоге на самом деле уживаются двое мужчин. Одного я очень люблю… он обаятелен, остроумен, решителен… нежен — такого пожелает любая женщина. Другой же холоден, жесток, придирчив, эгоистичен… подчас леденит, как зимняя вьюга. Все это воспитал в нем отец. — Лицо ее исказилось. — Если бы только этот старик умер, едва мой герцог родился!
В наступившем молчании было слышно, как дуновение вентилятора пошевеливало жалюзи. Наконец она глубоко вздохнула и сказала:
— Лето прав, эти комнаты много уютнее, чем в других уголках дома. — Она обернулась, обвела комнату взором. — Если ты извинишь меня, Веллингтон, я хочу глянуть еще разок на это крыло прежде чем распределять комнаты.
Он кивнул:
— Конечно, — а потом подумал: «Если бы только у меня была возможность не делать того, что придется!»
Джессика уронила руки, пересекла зал, постояла мгновение в нерешительности, а затем вышла. «Все это время он что-то таил, умалчивал о чем-то, — подумала она. — Вне сомнения, щадил свои чувства. Он хороший человек. — Она снова заколебалась и едва не вернулась к Юэ, чтобы выпытать у него этот секрет. — Но тогда ему станет стыдно… он испугается, когда поймет, что настолько открыт. К собственным друзьям следует относиться с большим доверием».
***
Многие отметили скорость, с которой Муад'Диб приспособился к нуждам Арракиса. Конечно, Бинэ Гессерит знают причину такой быстроты. А для остальных достаточно знать, что Муад'Диб учился быстро потому, что его с самого детства научили учиться. Первый урок в том-то и состоял, что он может выучиться. Просто удивительно, сколько людей не верят в то, что смогут учиться, но еще больше считают, что учиться трудно. Муад'Диб знал, что в каждом жизненном опыте кроется свой урок.
Пол прикидывался спящим. Оставить снотворную таблетку доктора Юэ в ладони и изобразить, что проглотил ее, было несложно. Пол подавил смешок. Даже мать поверила, что он спит. Тогда ему захотелось было вскочить и попросить у нее разрешения осмотреть дом, но он понимал, что она станет возражать. Вокруг еще был хаос. Нет. Такой способ лучше.
«Если я выскользну, не спросив разрешения, то не нарушу запрета. И буду оставаться в доме, в безопасности».
Он слыхал, как мать и Юэ переговаривались в соседней комнате. Слов он различить не мог… впрочем, речь шла о специи, Харконненах. Голоса то слышались, то затихали.
Внимание Пола привлекла к себе резная панель в изголовье кровати. Под привернутой к стене декоративной панелью скрывались устройства управления функциями комнаты. На деревянной панели рыба выпрыгивала из коричневых волн. Если нажать на глаз рыбы, он знал, в комнате вспыхнут лампы. Поворотом одной из волн включалась вентиляция. Другая волна меняла температуру.
Пол спокойно сел в кровати. Слева у стены высился высокий книжный шкаф. Его можно было сдвинуть в бок, при этом открывался клозет с полками по одну сторону. Ручка двери, ведущей в зал, была сделана в виде рукоятки управления орнитоптера.