В наступившем молчании Пол поглядел на этого человека, явно источавшего ауру силы. Таков был один из вождей Вольного народа.
Человек, сидевший в центре стола напротив Пола, пробормотал:
— Кто он, чтобы указывать, что нам можно видеть на Арракисе, а что нет?
— Говорят, что герцог Лето правит, считаясь с чувствами подданных, — начал вождь, — поэтому скажу. — Среди нас принято считать, что на человека, видевшего чужой крис, падает определенная ответственность. — Он мрачно глянул на Айдахо. — Ножи наши. Они никогда не покинут Арракиса без нашего согласия.
Холлек и еще несколько человек, сердито озираясь, стали подниматься. Холлек начал:
— Это герцог решает…
— Одну минуту, будьте добры, — произнес герцог, сам спокойный тон его разрядил ситуацию. — Конфликта нельзя допускать. — Он обратился к вождю фрименов:
— Сэр, я чту и уважаю личное достоинство всякого, кто уважает мое собственное достоинство. Я весьма обязан вам. И я всегда плачу собственные долги. Если ваш обычай требует, чтобы нож оставался в ножнах, пусть так и будет… я приказываю. Если есть еще какой-нибудь способ почтить память того, кто умер за нас, назовите — и будет исполнено.
Фримен поглядел на герцога, медленно потянул в сторону лицевой платок, открывая узкий нос и пухлые губы, утонувшие в черной глянцевой бороде. Он медленно нагнулся над столом и плюнул на полированный стол.
Вокруг стола стали подниматься, но властный голос Айдахо скомандовал: «По местам!»
В наступившей напряженной тишине, Айдахо сказал:
— Мы благодарим тебя, Стилгар, за дар, — за воду твоего тела. Мы принимаем ее с тем же чувством, с каким она была дана. — И Айдахо плюнул на стол перед герцогом.
А герцогу тихо шепнул: «Помните, сир, как драгоценна вода на этой планете. Здесь это знак уважения».
Лето осел назад в кресло, заметил скорбную усмешку на губах сына, ощущая, как успокаиваются вокруг люди, напряженность уступает место пониманию.
Фримен поглядел на Айдахо и сказал:
— В моем стойбище, Дункан Айдахо, ты измерен, и мера твоя — высока. Крепка ли твоя обязанность твоему герцогу?
— Он предлагает мне перейти к нему, сир, — сказал Дункан.
— Быть может, его удовлетворит двойное подданство? — спросил Лето.
— Вы хотите этого, сир?
— Я хочу, чтобы ты сам решил этот вопрос, — ответил Лето, и в его голосе мелькнуло нетерпение.
Айдахо поглядел на фримена.
— Ты согласен на такое условие, Стилгар? Иногда мне придется возвращаться назад, на службу к моему герцогу.
— Ты хороший боец, ты сделал все возможное для нашего друга, — ответил Стилгар. Он поглядел на Лето. — Да будет так: сей муж Айдахо оставляет себе крис в знак своей службы нам. Ему, конечно, придется очиститься, но это не сложно. Пусть он будет солдатом Атридесов и человеком из Вольного народа. Такое возможно — и Лайет служит двум господам сразу.
— Ну, Дункан? — спросил Лето.
— Понимаю, сир, — сказал Айдахо.
— Значит, решено, — произнес Лето.
— Дункан Айдахо, вода твоего тела принадлежит теперь нам, — сказал Стилгар, — а тело нашего друга остается герцогу. Его вода теперь связывает нас.
Лето вздохнул и глянул на Хавата, заметив выражение глаз старого ментата. Хават удовлетворенно кивнул.
— Я буду ждать внизу, — сказал Стилгар, — пока Айдахо прощается с друзьями. Нашего покойного друга звали Турок. Вспомните его, когда наступит время его духу освободиться. Вы все друзья Турока.
Стилгар было обернулся.
— А ты не задержишься здесь? — спросил Лето.
Фримен повернулся обратно, привычным жестом прикрыл лицо платком, поправил что-то под одеянием. Прежде чем вуаль скользнула на место, Пол успел заметить у подбородка что-то похожее на тонкую трубку.
— Для этого есть причины?
— Мы воздадим тебе честь, — сказал герцог.
— Честь требует, чтобы я побыстрее оказался вдали отсюда, — ответил фримен. Он еще раз глянул на Айдахо, обернулся и широкими шагами прошел мимо стражи у дверей.
— Если и остальные таковы, мы и Вольный народ будем хорошо служить друг другу.
Айдахо сухо проговорил:
— Сир, они все такие.
— Ты понимаешь, что следует делать, Дункан?
— Я теперь — ваш Посол к Вольному народу, сир?
— Дункан, от тебя много зависит. Нам нужно успеть набрать по крайней мере пять батальонов этих людей, пока сардаукары еще не свалились нам на головы.
— Это будет нелегким делом, сир. Вольный народ весьма независим, — поколебавшись, Айдахо добавил. — Сир, вот еще что. Один из тех наемников, кого нам удалось захватить в плен, пытался снять это лезвие с нашего мертвого друга — фримена. Он говорит, что Харконнены предлагали награду в миллион солари любому, кто принесет целый крис.