Лето внимательно глядел на него и, наконец, сказал:
— Ты о чем-то умалчиваешь, старина. Я заметил это уже на заседании штаба — ты волновался. Так что же ты не мог выложить перед всем штабом?
Запятнанные сафо губы Хавата сжались в узкую прямую линию, лишь крошечные морщинки разбегались от них. Почти не шевеля губами, он произнес:
— Милорд, я не знаю даже, как и приступить…
— Сафир, мы с тобой получили не по одному шраму друг за друга, — проговорил герцог. — Сам знаешь, что ты можешь говорить мне все.
Хават, не открывая рта, подумал: «Потому-то я и люблю его. Он — человек чести и заслуживает полной преданности, в том числе и моей. Почему именно мне приходится делать ему больно?»
— Ну? — требовательно произнес Лето. Хават пожал плечами:
— К нам попал клочок записки. Мы отобрали его у курьера барона. Записка предназначалась для агента по имени Парди. У нас есть все основания считать, что Парди возглавлял здесь подполье, оставленное Харконненами. А содержание записки… может иметь или громадные последствия, или никаких… Как сложится…
— И что же было в столь важном послании?
— Повторяю, это просто обрывок записки, милорд. Небольшой, на мини-микропленке с обычной разрушающей капсулой. Мы успели остановить действие кислоты, когда часть записки еще осталась целой. Но текст ее весьма располагает к размышлениям.
— Да?
Хават тронул губу.
— Она гласит: «…его никогда не заподозрит, а когда удар нанесет ему любимая рука, одного сознания этого будет достаточно для его гибели». Записка была запечатана подлинной печатью барона, я установил это.
— Предмет твоих подозрений очевиден, — проговорил герцог вдруг ставшим ледяным голосом.
— Я бы скорее дал отрубить себе руки, чем согласился бы причинить боль другим, — сказал Хават, — что если…
— Леди Джессика, — сказал Лето, чувствуя, как гнев душит его. — А из этого Парди извлечь какие-нибудь факты вы не смогли?
— К сожалению, когда мы перехватили курьера, Парди уже не было в живых, а курьер, естественно, даже понятия не имел о том, что в письме.
— Конечно.
Лето покачал головой.
— Что за скверная история! Она не предательница. Нет! Этого не может быть… Я знаю свою женщину.
— Милорд, если…
— Нет! — отрубил герцог. — Ты ошибаешься, и…
— Но мы не можем так просто пренебречь этой запиской, милорд…
— Мы вместе уже шестнадцать лет! И за это время у нее было столько возможностей для… Кстати, ты сам тогда проверял и ее, и школу.
Хават с горечью проговорил:
— Теперь известно, что мои глаза не все видят.
— Говорю тебе, это невозможно. Ведь Харконнены хотят уничтожить сам род Атридесов… значит, и Пола. Уже пытались. Разве станет женщина злоумышлять против собственного сына?
— Быть может, она злоумышляет не против сына. И вчерашнее покушение всего лишь ловкий обман…
— Такой обман невозможен.
— Сир, считается, что ей неизвестно собственное происхождение… но, если на самом деле она его знает? Может быть, она сирота… и в этом виноваты Атридесы?
— Отомстить мне она могла бы давным-давно. Подсыпать яду в питье, или воткнуть в бок стилет. У кого еще было для этого больше возможностей?
— Но Харконнены хотят погубить вас, милорд, — не просто убить. В канли это разные вещи. Такая месть будет шедевром рядом с прочими.
Плечи герцога поникли. Он закрыл глаза, лицо сразу стало усталым и старым. «Не может быть, — подумал он. — Эта женщина открыла мне все свое сердце».
— Как можно вернее погубить меня, если не посеять в моей душе подозрения к любимой? — спросил он.
— Это объяснение я учел, — сказал Хават. — И все же…
Герцог открыл глаза, поглядел на Хавата и подумал: «Пусть подозревает. Подозревать не мое — его дело. И если будет казаться, что я поверил этой лжи, быть может, выдаст себя кто-то другой».
— Что ты предлагаешь? — прошептал герцог.
— Пока неусыпный надзор, милорд. За ней следует наблюдать постоянно. Я пригляжу, чтобы все было незаметно. Для такого дела идеально подходит Айдахо. В его группе есть молодой человек — мы обучаем его, — который может оказаться идеальным послом к Вольному народу. У него дар дипломата.
— Не следует ставить под угрозу наши связи с фрименами.
— Конечно же, нет, сир.
— А как насчет Пола?
— Быть может, разбудить доктора Юэ?
Лето обернулся спиной к Хавату:
— Оставляю это на твое усмотрение.
— Посмотрю по обстановке, милорд.
«По крайней мере, на него можно рассчитывать», — подумал Лето и произнес: