— Что за бестолочь послал мне отец в учителя! Этот бестолковый Джерни Халлек не помнит даже первого правила воина, который дерется с силовым щитом, — Поль нажал кнопку на поясе и почувствовал легкое покалывание защитного поля, побежавшее от лба вниз по спине. Все внешние звуки, проходя через поле, зазвучали глуше. — Если у тебя есть щит, старайся защищаться быстро, а нападать медленно. Единственная цель атаки — заставить противника сделать неверный шаг, поймать его в ловушку. Щит отбивает быстрый выпад, но пропускает медленный, — Поль опустил рапиру, сделал молниеносный выпад и слегка отдернул руку назад, чтобы медленно проткнуть силовое поле щита.
Халлек наблюдал за его движениями, отскочив только в последнее мгновение, так что лезвие скользнуло вдоль самой его груди.
— Скорость ты подобрал превосходно. Но заметь, ты же совершенно открыт снизу.
Поль смущенно отступил назад.
— Тебя следовало бы выпороть за такую небрежность, — сказал Халлек. Он взял со стола кинжал и поднял его вверх. — Такая штука в руках врага запросто могла бы пустить тебе кровь. Ты способный ученик, один из лучших, но, даже играя, не позволяй никому приближаться к тебе со смертью в руках.
— Мне кажется, что я сегодня не в настроении драться, — сказал Поль.
— Не в настроении? — даже через щит было понятно, что Джерни кипит от возмущения. — А какое отношение к этому имеет твое настроение? Дерутся тогда, когда появляется необходимость, — причем тут настроение! Настроение нужно свиней пасти, заниматься любовью или на бализете играть. Но только не для сражения.
— Извини, Джерни.
— Плохо извиняешься.
Халлек включил свой щит и двинулся на него, кинжал в левой руке, высоко поднятая рапира в правой. Игра кончилась.
— Ну-ка, спасай свою шкуру!
Он резко прыгнул в сторону, потом вперед. На Поля обрушилась яростная атака.
Поль отбивался и отступал. Он слышал, как потрескивают щиты, ударяясь друг о друга, чувствовал, как после каждого столкновения электрические разряды пощипывают кожу. Что стряслось с Джерни? Недоумевал Поль. Он ведь не притворяется. Поль сделал легкое движение левой рукой, высвобождая кинжал из висящих на кисти ножен.
— Что, одним клинком уже не обойтись? — зарычал Халлек.
Неужели измена? Не может быть, чтобы Джерни…
Они кружились по комнате: выпад — парировал, парировал, выпад — отступил, напал. Воздух под щитами вскипал множеством пузырьков, не успевая циркулировать сквозь силовой барьер. Щиты задевали друг о друга, все сильнее пахло озоном.
Поль продолжал отступать, но теперь он делал это нарочно, отходя к столу. Только бы подманить его ближе, а там я ему покажу. Ну, еще шажок, Джерни!
Джерни сделал еще шаг.
Поль резко отбил его рапиру вниз и увидел, как она с размаху вонзилась в стол. С высоко поднятой рапирой он метнулся в сторону, направив кинжал в шею противника. Острие замерло в сантиметре от кадыка Джерни.
— Ну, ты этого добивался? — прошипел Поль.
— Погляди-ка вниз, малыш, — тяжело дыша ответил Халлек.
Поль повиновался и увидел кинжал, который выглядывал из-под края стола и почти касался его паха.
— Мы встретили бы смерть вместе, — усмехнулся наставник. — Но я должен отметить, что, когда на тебя начинаешь давить, ты сражаешься лучше. Похоже, ты избавился от настроения, — он по-волчьи осклабился, и его шрам снова причудливо изогнулся.
— Ты так на меня навалился… Ты что, в самом деле хотел меня ранить?
Халлек убрал кинжал и выпрямился.
— Обязательно, если бы ты защищался хоть чуточку хуже. Я бы тебя хорошенько поцарапал, оставил бы шрамчик на память. Это лучше, чем позволить моему лучшему ученику погибнуть от рук первого же харконненского наемника.
Поль выключил щит и навалился обеими руками на стол, стараясь отдышаться.
— Я этого заслуживаю, Джерни. Но боюсь, отец рассердился бы, если бы ты ранил меня. Мне было бы неприятно, если бы тебя наказали из-за моего промаха.
— Если уж на то пошло, это был бы мой промах. А что до шрамов в тренировочных боях, то тут ты не беспокойся. За них меня герцог наказывать не станет. Тебе просто везет, что у тебя их так мало. Твой отец накажет меня, только если окажется, что я не сделал из тебя первоклассного бойца. А какой боец может получиться из человека, который валит все на настроение!
Поль тоже выпрямился и убрал кинжал в ножны на запястье.
— Сегодня была не просто игра, — сказал Халлек.
Поль кивнул. Он никак не мог привыкнуть к неожиданной серьезности воина-трубадура. Он взглянул на темный шрам на лице Джерни и вспомнил его историю. Эту метку от сплетенной из чернильной лозы плетки Раббана Харконнена, или Зверя-Раббана, Халлек получил в загоне для рабов на харконненской планете Гиде Приме. Поль почувствовал острый стыд за то, что, пусть на мгновение, усомнился в своем друге. До него вдруг дошло, что с этим шрамом тоже была связана боль, возможно не менее мучительная, чем та, что причинили ему неделю назад. Он отогнал воспоминание о Преподобной Матери в сторону — так неестественно казалось ему думать об этом в обществе Джерни.