— У кого?
— Мы знаем, что некоторые Дома относятся к нам менее дружелюбно, а некоторые — более. Но есть кое-кто, по сравнению с которым ими можно пока пренебречь, — наш обожаемый Падишах-Император.
Поль почувствовал, что в горле у него вдруг пересохло.
— Но ведь можно собрать Ассамблею, выступить…
— Чтобы и враги поняли, что мы знаем, кто готовится нанести удар из-за угла? Нет, Поль, достаточно того, что мы это видим. Кто знает, что они еще придумают? Если я вынесу свои подозрения на Ассамблею, начнется полная неразбериха. Император будет все отрицать. А кто рискнет ему возразить? Мы выиграем лишь немного времени, а взамен получим хаос. И тогда нам останется только гадать, откуда они нанесут следующий удар.
— Но если все Дома начнут копить пряности?
— Все равно за нашими врагами им не угнаться — слишком большой разрыв.
— Император… — пробормотал Поль. — Это значит — сардукары.
— Переодетые в харконненскую форму, можно не сомневаться. Солдаты-фанатики.
— Как же вольнаибы помогут нам против сардукаров?
— Хайват говорил тебе про Сальюзу Секунду?
— Императорскую планету-тюрьму? Нет.
— А что, если это больше, чем планета-тюрьма, а, Поль? Вот вопрос, который никто никогда не задавал императорским гвардейцам: откуда они приходят?
— С планеты-тюрьмы?
— Откуда-то они должны приходить.
— Но ведь вспомогательные войска Император вызывает с…
— Вот-вот. Как раз в этом нас и хотят убедить: сардукары — это всего лишь сливки, собранные из вспомогательных войск. Будто бы их вербуют в молодости, создают особые условия… Говорят про каких-то императорских вербовщиков и так далее. А на деле соотношение никогда не меняется: с одной стороны — соединенные вооруженные силы Великих Домов Ассамблеи, а с другой — сардукары со своими вспомогательными войсками. Со своими вспомогательными войсками, Поль. Сардукары остаются сардукарами.
— Но ведь во всех планетарных отчетах пишут, что Сальюза Секунда — это сущий ад!
— Несомненно. Но если ты собираешься вырастить сильных, выносливых и жестоких, как ты думаешь, в каких условиях они должны расти?
— Но как же удается заручиться верностью таких людей?
— Ну, это делается по-разному. Можно сыграть на их чувстве превосходства над остальными, на вознаграждении за тяжелую жизнь, заключить с ними какой-то мистический договор. Есть много способов. Это делалось не раз и не на одной планете.
Поль кивнул, не отводя глаз от отцовского лица. Он почувствовал, что начинает догадываться.
— Теперь посмотри на Аракис. Всюду, за пределами городов и пограничных поселков, он ничуть не лучше Сальюзы Секунды.
Глаза Поля расширились.
— Вольнаибы!
— Ну да. В перспективе мы располагаем войсками такими же крепкими и такими же непобедимыми, как сардукары. Потребуется терпение, чтобы настроить их должным образом, и деньги, чтобы как следует вооружить. Но залежи пряностей и есть деньги! Теперь понятно, почему мы отправляемся на Аракис, зная, что это ловушка?
— Неужели Харконнены ничего не знают о вольнаибах?.
— Харконнены их ни в грош не ставят. Они охотятся на них для развлечения, как на зайцев. Они даже ни разу не удосужились переписать их. Ты знаешь, как Харконнены относятся к туземцам: оставляют столько, чтобы было легко управлять, а остальных истребляют.
Герцог сел поудобнее, и золоченые нити, которыми был вышит хохолок ястреба, вспыхнули на его груди.
— Все ясно?
— Мы еще не вступили с ними в переговоры?
— Я отправил посольство во главе с Дунканом Айдахо. Дункан — человек гордый и отважный, к тому же правдолюбец. Я думаю, вольнаибы придут от него в восторг. Если все пойдет хорошо, то можно быть уверенными, что скоро у них появится пословица: справедливый, как Дункан.
— Дункан справедливый… — задумчиво проговорил Поль. — И Джерни доблестный.
— Ты их точно определил!
Поль подумал: Джерни один из тех, о ком говорила Преподобная Мать, будто на них держится мир: … доблесть воина,
— Джерни сказал мне, что ты сегодня отличился в фехтовании.
— Мне он об этом не говорил.