И пропал.
Лжезвезда над утесом тоже сразу погасла.
Несомненно, сигналы… В ней возникло неясное, тревожное чувство.
Кому и зачем понадобилось перемигиваться? Почему бы им не воспользоваться более надежными средствами связи?
Ответ очевиден: все средства связи в руках герцога Лето. К световым сигналам могли прибегнуть только его враги — агенты Харконненов.
За спиной раздался стук в дверь и послышался голос одного из хайватовских офицеров:
— Господин, миледи… в доме все чисто. Молодому господину пора собираться и ехать к отцу.
~ ~ ~
Кое-кто утверждает, что герцог Лето не смог толком разглядеть коварство Аракиса, что он слепо и безрассудно полез в приготовленную для него яму. Но не разумней ли будет предположить, что герцог, хотя и привык жить с ощущением постоянной опасности, просто не успел соразмерить свои силы с мощью обрушившегося на него удара? А может, он пошел на сознательную жертву, чтобы дать сыну возможность жить в лучших условиях? Как бы там ни было, все факты говорят о том, что герцог был не из тех, кто легко попадает впросак.
Герцог оперся о парапет высокой каменной башни, где располагалась диспетчерская служба космодрома, На юге, высоко над горизонтом, плоской серебряной монетой повисла первая луна Аракиса. Она бросала морозный свет на утесы Большого Щита, и они сквозь туман казались подернутыми инеем. Слева горели в тумане огни далекого Аракина — синие, белые, желтые…
Он думал о депешах, подписанных его именем, которые разлетались сейчас по всем населенным пунктам планеты: «Наш Драгоценный Падишах-Император поставил меня править Аракисом и положить конец всем раздорам».
Пустая напыщенность стандартного текста угнетала его — он чувствовал себя еще более одиноко. Кого можно обмануть этими идиотскими формулировками? Уж конечно, не вольнаибов. И не Младшие Дома, которые заправляют всей внутренней торговлей на Аракисе… и все до единого прислуживают Харконненам.
Они покушались на жизнь моего сына!
Лето с трудом подавил ярость.
Со стороны Аракина показался свет приближающихся фар. Наверное, БМП с Полем и мотоциклисты охраны. Неожиданная задержка его раздражала, но он понимал, что офицер Хайвата обязан был принять все меры предосторожности.
Они покушались на жизнь моего сына!
Он потряс головой, отгоняя тяжелые мысли, и обернулся назад, на взлетное поле, где, как гигантские изваяния, застыли пять его фрегатов.
Лучше перестраховаться, чем…
Он вспомнил хайватовского старшего лейтенанта — славный малый, абсолютно преданный. Такого можно смело двигать наверх.
«Наш драгоценный Падишах-Император:..»
Если бы люди этого захолустного гарнизонного городка могли видеть частную записку Императора своему «благородному герцогу», полную брезгливости и презрения по отношению к этим закутанным в длинные белые одежды мужчинам и женщинам: «…чего еще можно ожидать от варваров, чья сокровенная мечта жить, не считаясь с законами феодства, установленными их повелителем для их же блага?»
Герцог подумал, что его собственная сокровенная мечта — послать подальше все придворные церемонии и забыть обо всех законах, созданных для чьего-то блага. Он поднял взгляд на немигающие звезды: Одна из этих маленьких желтых точек — Каладан… но мне никогда больше не увидеть своего дома. Тоска по Каладану внезапно пронзила его грудь. Лето почувствовал, что она родилась не внутри него, но как бы донеслась с Каладана. Ему никак не удавалось заставить себя называть эту безжизненную пустыню своим домом, и он сомневался, что это получится у него в будущем.
Я должен скрывать свои чувства, думал герцог. Ради мальчика. Если у него когда-нибудь будет свой дом, то пусть им станет Аракис. Я могу думать об этой планете как об аде, куда я попал перед смертью, но он должен найти здесь нечто, что вдохновляло бы его. Не может быть, чтобы здесь совсем ничего не было!
Острая жалость к самому себе охватила его, но тут же была отброшена. Он с удивлением обнаружил, что почему-то бормочет две строчки из стихотворения, которое любил повторять Джерни Халлек:
Да, чего-чего, а песка у Джерни будет здесь предостаточно. Сразу за облитыми лунным светом утесами начиналась пустыня — голые скалы, дюны, пыль, проникающая всюду… И по краям этих мертвых просторов, а может, и в глубине то тут, то там разбросаны поселения вольнаибов. Если у Дома Атрейдсов есть хоть какое-то будущее, то его опорой могут стать только вольнаибы.