— Тебе нравятся эти люди, Суфир? — спросили с другого конца стола.
Хайват повернулся туда.
— Дункан Айдахо говорит, что они достойны восхищения.
Поль взглянул на отца, потом на Хайвата и отважился задать вопрос:
— Есть у тебя какие-нибудь сведения об их численности?
Хайват посмотрел на мальчика.
— Судя по количеству приготавливаемой пищи и еще кое-каким признакам, Айдахо решил, что в сиче, где его поселили, около десяти тысяч человек. Их вождь сказал, что управляет общиной в две тысячи домов. У нас есть основания полагать, что у них много таких общин. И все они подчиняются кому-то, кого вольнаибы называют Лит.
— Это что-то новенькое, — сказал Лето.
— Сведения еще не проверены, мой господин. Вполне возможно, что Лит — просто местное божество.
Еще один офицер откашлялся и спросил:
— А правда, что у них есть связи с контрабандистами? — Как раз тогда, когда Айдахо туда прибыл, деревню покидал караван контрабандистов с большим грузом пряностей. У них были вьючные животные, и они говорили, что им предстоит восемнадцать дней пути.
— Похоже, — сказал герцог, — что контрабандисты навещают нас теперь вдвое чаще — пользуются смутным временем. Этот вопрос нужно будет серьезно обдумать. То, что их фрегаты летают без патента, не должно нас слишком беспокоить, так было всегда. А вот то, что мы их совершенно не контролируем, — это уже плохо.
— У вас есть план, мой господин? — спросил Хайват.
Герцог посмотрел на Халлека.
— Джерни, я хотел бы, чтобы ты возглавил делегацию, или, если хочешь, посольство, к этим романтически настроенным, свободным торговцам. Скажи им, что я готов закрыть глаза на все их делишки, если они будут платить мне герцогскую десятину. По прикидкам Хайвата, они тратят на наемников и на подкуп в четыре раза больше.
— А если об этом пронюхает Император? — спросил Халлек. — Он очень ревниво относится к прибылям своего АОПТ, милорд.
— Все деньги мы будем открыто перечислять на счет Саддама IV и списывать их с наших налогов, — улыбнулся герцог. — И пусть Харконнены попробуют что-нибудь против этого возразить! Заодно мы покончим со взятками и разделаемся с местными чиновниками, которые разжирели тут при Харконненах.
Халлек весело ухмыльнулся,
— Ну, милорд, это будет эффектный удар. Хотел бы я видеть рожу барона, когда он услышит про вашу идею!
Лето повернулся к Хайвату.
— Суфир, ты купил конторские книги, про которые рассказывал?
— Да, милорд. Правда, пришлось дать еще одну взятку. Они сейчас у нас, в работе. Я их наскоро просмотрел и могу кое-что рассказать.
— Расскажи, расскажи.
— Каждые тридцать стандартных дней Харконнены снимали отсюда триста миллиардов солярий.
Над столом воцарилось молчание. Даже молоденькие адъютанты, которые тихо изнывали от скуки, выпрямились на табуретках и обменялись многозначительными взглядами.
— Все, все проглотят они: и безбрежность морей, и сокровища, скрытые под песками, — пробормотал Халлек.
— Вам все ясно, джентльмены? — спросил герцог. — Я думаю, среди присутствующих нет столь наивных, чтобы полагать, будто Харконнены собрали вещички и убрались отсюда только потому, что это им приказал наш драгоценный Падишах-Император?
Офицеры зашептались и одобрительно закивали.
— Прошу всех хорошенько запомнить эту информацию, — герцог снова повернулся к Хайвату. — Теперь пора осветить обстановку с оборудованием. Сколько дюноходов, комбайнов, передвижных фабрик они нам оставили?
— Полный комплект, как сказано в Императорской описи, заверенной у Императорского судьи-наблюдателя, милорд, — ответил Хайват. Он подал знак адъютанту, чтобы тот принес ему папку. Раскрыв ее на столе, он продолжал: — Правда, они забыли упомянуть, что из дюноходов в строю меньше половины, что только одна треть укомплектована грузовыми махолетами, чтобы доставлять их в пустыню по воздуху. Что все, оставленное нам Харконненами, вот-вот сломается или попросту развалится. Можно считать, что нам крупно повезет, если хотя бы половину оборудования удастся запустить. И если хоть четверть этого проработает полгода, то это будет просто чудо.