— Жаль беднягу, — скривилась Тара, а я внимательно посмотрела на нее.
— А что случилось?
— Пару дней назад его нашла жена с передозом. Раньше вернулась с работы. Еле откачали. Сейчас лежит в реанимации.
— Ох черт, — скривилась я, а Харви добавил:
— Ну, этого и следовало ожидать. Зак жил кино. А его турнули. Не все выдерживают.
— Говорят, жена что только не делала. И психологи, и психиатры, и рехабы.
— Нет, это, конечно, не жизнь. Лучше пуля в лоб, — скривился Иэн, и я опустила взгляд.
Его реакция лишь подтвердила мою мысль о том, что вне мира кино Иэн Сомерс себя не видел. Сердце вновь закололо, и я покачала головой. Я не могла так поступить с человеком, который обеспечил мне актерскую карьеру. Мне было плевать, что он обо мне будет думать. Главное, оставить его в пластмассовом мире.
Внезапно мой смарт забулькал позывными “Скайпа”, и я, вынырнув на поверхность реальности, была рада этому звонку. Он меня отвлек от грустных мыслей.
— Передавай сестре привет, — подмигнул Иэн, а я, улыбнувшись, направилась на выход из столовой, где было слишком шумно.
— Ну привет, звезда Голливуда, — послышался голос сестры, и я скривилась.
— Галя, не называй меня так.
— Ну как еще мне тебя называть, душа моя, — усмехнулась она, я же махнула рукой и сменила тему.
— Ты лучше скажи, как настроение перед поездкой к нам?
— Я в предвкушении. Уже навела красоту и почистила перышки. Дядя Саша бодр и нервно шутит. Твоя мама пребывает в тихой панике, как обычно.
Я грустно улыбнулась. Неделю назад, наконец-то, были оформлены визы, и моя мамуля с дядей Сашей и Галей планировали приехать к нам в Калифорнию, что не могло не радовать.
Я не знала, что будет дальше с моей жизнью, но приезд родных отвлекал от тревоги в связи с ситуацией с Генри. К тому же, их присутствие было небольшой гарантией того, что я не смогу в этот период встретиться с шантажистом. Генри мне не виделся опереточным злодеем, вызвавшим бы меня в Европу в период приезда моих родственников.
— Мамуля мне вчера звонила, — вздохнула я. — Еле ее успокоила. Даже не знаю, что с ней делать.
— Душа моя, не волнуйся. Мы отпаиваем ее валерьянкой и валидольчиком, — ответила Галка. — Ты лучше скажи, как там погодка?
— Очень жарко.
— Не зря я сидела на бессолевой диете и раздельном питании. Буду лежать в шезлонге и источать сексуальность в радиусе километра.
— Ну все. Все пляжи Малибу и Санта-Моники, держитесь, — усмехнулась я. — У бассейна и на яхте в море тоже будешь очаровывать морскую фауну.
— Бог ты мой. Еще и на яхте. Ну все, почувствую себя Джекки Онассис. Но мне нужен зритель! Для кого я худела? Не для твоих же рыб.
— Наши телохранители в качестве зрителя подойдут?
— Так. Надо другой купальник купить…
— Ну все. Держись, Америка, — рассмеялась я и добавила: — Софи организовала для вас очень много экскурсий и поездок по всей Калифорнии. Так что скучать вам не придется. У вас будет профессиональный гид и переводчик.
— А ты присоединишься к нам в это увлекательное турне?
— Не сразу. У нас дедлайн. Горят все сроки, и картина должна уйти на постпродакшн. В общем, сумасшедший дом… Но мы с Иэном присоединимся к вам на экскурсии в Гранд-Каньон, на стеклянный мост.
— Это там, где вы поженились?
— Да, — ответила я и нахмурилась. Вспомнилась наша свадьба, мое такое беспечное счастье, и вновь закололо сердце. Галя продолжала весело щебетать в предвкушении скорого приезда, а я тяжело вздохнула от безысходности и бессилия что-либо изменить.
— Ну что, ты готова продолжать? — отвлек меня от размышлений голос Иэна, и я посмотрела на него.
“Смени эмоцию…” — приказала я себе и улыбнулась.
Нам предстояла совместная сцена, а это значило, что будет нелегко. Сомерс на совместниках выматывал и выжимал из меня все силы и потенциал.
— С тобой никогда нельзя быть готовой, — я в шутку изобразила недовольство.
— Галатеям слова не давали, — он поцеловал меня в висок, а к нам уже подошли ребята, и мы всей толпой направились к съемочной площадке.
— Иэн, а когда ты планируешь старт? — спросил Роджерс, но тут внезапно телефон мужа завибрировал.
— О. Привет, Генри, — Иэн растянул губы в широкой улыбке, а я вновь переключилась в то состояние, когда эмоции отодвигались на второй план. Я сделала жест “передавай привет другу”, но понимала, что этот звонок не просто дань дружбе, и напряглась.
Я продолжала идти под руку с Иэном, когда почувствовала, что он замедляет шаг, а его застывшая улыбка сошла на нет.