Вот ведущие актеры присели за столик. Камеры установлены. Свет откалиброван. Хлопушка наготове.
— Камера! Мотор!
Я должна подойти к ним и на чистом французском спросить, что бы они хотели заказать. Так решили передать колорит французской жизни. Я могу это сыграть без труда, потому что бывала во Франции и посетила множество подобных заведений.
Мой выход! Ловлю себя на мысли, что не волнуюсь. Я знаю, что справлюсь. Иду к столику.
Пара в это время ссорится, и я прерываю их разговор на ножах. Актер, играющий главную роль, заказывает на ломаном французском два эспрессо, я кивком головы принимаю заказ и помню о принципе Майснера — один жест заменяет унцию слов. Уже собираюсь уйти, но тут вновь слышится “Стоп!”, и я застываю — “массовка остается на своих местах”.
— У нее слишком выразительное лицо, — слышиться откуда-то со стороны. — Она перетягивает внимание камеры на себя.
Будь я идеалисткой, мое воображение нарисовало бы красивый сюжет — меня замечает режиссер и дает мне главную роль. Однако, я реалистка и понимаю, что этого не будет. Помня разговор со знакомой в павильоне, что блондинки ярче, я вздыхаю. Кажется, сейчас меня попрут из официанток. Максимум, что произойдет — мою внешность могут использовать еще где-нибудь “во французском эпизоде”. Так и получилось.
— Ничего менять не будем, снимайте ее со спины. В три четверти.
— Слушай. Нам все равно сегодня переснимать эпизод в клубе. Может, добавим ее еще одной подружкой Гаспара… — предложила какая-то женщина из режиссерской команды. — Придаст французский колорит.
Секундная пауза, и кивок режиссера.
“Хоть тушкой, хоть чучелком…” — бормочу я, внутренне улыбаясь. Еще одна победа.
20.00. Клуб.
Снимаем в павильоне. Вот уже три часа я, упакованная в узкое откровенное платье, стою на неудобных каблуках у барной стойки, и меня вместе с еще одной девушкой-брюнеткой лапает актер Патрик Венделл, играющий Гаспара, французского друга главного героя. Мое внутреннее “я” сопротивляется, чувствуя на своей пятой точке чужую мужскую руку, но я веду себя профессионально и соблазнительно ему улыбаюсь.
Я бормочу ему на французском милые нежности, пока он, прижимая то меня, то брюнетку к барной стойке, шепчет непристойности на ухо.
В клуб заходят VIP-посетители, и Гаспар, как радушый хозяин, направляется к ним, оставив нас позади, и, собственно, наша миссия выполнена. Пока идет эпизод в ночном клубе, мы с моей партнершей попадаем в кадр еще несколько раз — то мы с ней эротично танцуем перед столиком Гаспара, и я вспоминаю наши зажигательные танцы с Рунной, то сидим по обе стороны от Патрика на кожаном диване.
21.00. Дублер.
“Wrap!” — кричит режиссер, и я облегченно выдыхаю. Заветное слово “сворачиваемся” делает меня счастливой. Сбрасываю каблуки, и мы все идем смывать грим и переодеваться.
Сдавая наряд французской подружки костюмеру, я улыбалась — сегодня у меня был удачный день. Во-первых, я снялась в эпизоде, что поднимало меня на следующую ступень, а, во-вторых, мне на карту упадет хорошая сумма денег за сегодняшние съемки.
Я вышла из павильона, когда внезапно меня окликнул знакомый голос, и рядом появился Патрик Венделл — актер, игравший Гаспара.
— Ты хорошо сегодня играла, Злата, — улыбнулся он. — Настоящая француженка.
— Ну да. Не считая того, что я русская, — улыбнулась я.
— Круто говоришь! — восхитился он, направляясь со мной к выходу. — Откуда знаешь французский?
— Закончила французскую филологию, — ответила я, ловя его заинтересованный взгляд.
— А танцевать где так научилась? — продолжал он, а мы тем временем вышли из студии и направились к огромным воротам, где располагался и служебный паркинг.
Я чувствовала его интерес, но у меня не было ни сил, ни желания общаться с Патриком. Несмотря на привлекательность, талант и популярность он меня не зацепил.
— Бывшая балерина, — пожала я плечами, что тоже его впечатлило.
— Слушай, знаю, что студия ищет новую дублершу Агате. Предыдущая заболела. Тебе правда придется перекраситься в брюнетку, и ты чуть моложе, но это же не проблема для тебя. Хочешь, замолвлю за тебя словечко? — между тем продолжал Патрик, и я внимательно посмотрела на него.
Возможно, если бы я не крутилась уже какое-то время в киносреде, я бы по-другому отреагировала на его слова. Но сейчас я отчетливо понимала, что это подкат, пользуясь терминологией Дэвида.
Мои комплекция и рост, возможно, и подходили для роли дублерши, однако я не торопилась хлопать в ладоши от счастья. Все-таки, кто владеет информацией, тот владеет миром. Еще сегодня утром, проходя мимо режиссерской кинопалатки, я слышала, как ребята обсуждали график съемок Агаты и ее новой дублерши.