На самом деле Селти частенько задумывалась, насколько её ценности, ценности дюллахана, отличны от человеческих. Когда она только-только прибыла в Японию, то частенько попадала в непонятные ситуации и не знала, как реагировать, но со временем, как ей казалось, окружение японцев её изменило, и она привыкла.
А ещё в последнее время она всё чаще видела в Синре представителя противоположного пола. Поначалу это сбивало Селти с толку, но потом её осенило: «Кажется, я влюблена». Однако она не была девочкой-подростком, поэтому осознание почти ничего не изменило в ритме её жизни.
Но когда они с Синрой смотрели что-нибудь по телевизору и вдруг смеялись над одной и той же фразой, над одной и той же ситуацией, на сердце вдруг становилось тепло.
«У меня такие же ценности, как у обычного человека. И у меня есть душа, неотличимая от человеческой. И, кажется, она способна понять и разделить то, что чувствуют люди. Должна быть способна».
По крайней мере, именно в это ей хотелось верить.
Глава 4. Городские будни: день
Частная старшая школа «Райра» находилась в южном Икэбукуро.
Территория школы, пусть и небольшая, использовалась настолько рационально, что тесноты почти не было заметно. Станция Икэбукуро расположилась совсем рядом, что притягивало жителей пригородов — поступив, они могли легко добираться до школы на электричках и не переезжать в общежитие. К тому же в последнее время престиж «Райры» возрос, а вместе с ним — и сложность вступительных экзаменов, так что Микадо и его одноклассники, можно сказать, выбрали для поступления лучшее время.
С крыши «Райры» открывался неплохой вид на район, хотя почувствовать себя на вершине мира не давала шестидесятиэтажная громада небоскрёба, закрывающая обзор. А прямо напротив школы раскинулось кладбище «Дзосигая», необычайно пустынное и тоскливое для места, расположенного в самом сердце мегаполиса.
Церемония поступления оказалась совершенно не впечатляющей, а после неё Микадо и Масаоми разошлись по кабинетам на такой же обычный классный час.
— Меня зовут Микадо Рюгаминэ. Приятно познакомиться.
Микадо переживал, что посыпятся замечания и шуточки, но на его имя никто не обратил внимания. Похоже, имена окружающих волновали сверстников куда меньше, чем он думал.
Сам же Микадо слушал, как представляются одноклассники, очень внимательно.
Кто-то подшучивал над собой, кто-то просто называл имя и садился на место, а кто-то уже клевал носом за партой. Особенно Микадо заинтересовала девушка по имени Анри Сонохара.
Она была весьма миниатюрной для старшеклассницы, светлокожей и миловидной и носила очки в тонкой оправе. Самая настоящая красавица, но что-то в облике девушки подсказывало: она не из тех, кто легко идёт на контакт.
— Меня зовут Анри Сонохара, — произнесла она так тихо, что слова будто растаяли, едва сорвавшись с губ. Но Микадо, прислушавшись, всё разобрал.
Его внимание привлекло то, что из всего класса только Сонохара казалась оторванной от реальности.
Прочие одноклассники прекрасно подходили под определение «типичный школьник», среди них не было ни ботаников, ни явных хулиганов.
Ещё Микадо заметил, что отсутствует одна из учениц, Мика Харима. Он не особо над этим раздумывал: наверное, простудилась или что-то такое.
Вот только когда выяснилось, что Харимы нет, Сонохара с явной тревогой поглядела на пустующую парту.
Остаток классного часа прошёл без проволочек, и, как только всех отпустили, Микадо отправился проведать Масаоми в классе по соседству.
Друг так и не снял серьги, нагло нарушая школьные правила, но всё равно не слишком выбивался из толпы. На самом деле, возможно, как раз Микадо выделялся больше: в «Райре» разрешалось не носить форму, и, хотя выданные пиджаки по случаю линейки надели оба, сторонний наблюдатель даже не подумал бы, что они из одной школы[9].
— Ну, вчера наши планы пошли насмарку из-за твоего переезда и всяких интернет-кабелей, так что давай я сегодня тебе покажу, где здесь что, а ты меня за хлопоты чем-нибудь угостишь, — предложил Масаоми.
Микадо был совершенно не против, поэтому просто последовал за ним. В кружки начинали записывать позже, в специально отведённое для этого время, и пока что покидать школу можно было, нигде не отмечаясь.
Выйдя за ворота, Микадо и Масаоми направились к торговым кварталам. Где-то сбоку всё время виднелся небоскрёб «Саншайн-60».
Икэбукуро казался Микадо странным и непонятным. Хоть улицы и были одинаково узкие и прямые, будто проведённые по линейке, за любым поворотом словно открывались новые миры — каждый со своей культурой и законами. И от улицы к улице это ощущение становилось всё сильнее — как и смятение Микадо.
9
Как правило, в учебных заведениях Японии очень строгие правила насчёт формы, поэтому даже рубашки разных цветов под одними и теми же пиджаками могут означать форму разных школ.