— С ним ты тоже знаком? — спросил он, поравнявшись с Масаоми.
— Ага. Саймон, негр из России, работает зазывалой в ресторане суши, которым владеет русский.
Негр из России?..
— Ладно, и с какого момента здесь начинается шутка?
— Да ни с какого, всё правда. Так-то он Самуил, в России его звали Самик, а у нас переделали на английский лад, и получилось Саймон. Не знаю подробностей, его родители вроде как попросили убежища в СССР и эмигрировали туда из Америки. А потом кто-то из их знакомых открыл ресторан суши, вот его и взяли в зазывалы.
Это звучало совсем дико, но Масаоми был абсолютно серьёзен. Неужели правда?.. У Микадо глаза всё ещё были как плошки, а Масаоми добавил:
— Он один из тех, кого лучше не злить. Саймон однажды драку разнимал, так двух таких же бугаёв, как он сам, за шкирки поднял, по одному в каждой руке. А ещё, говорят, как-то раз телеграфный столб пополам переломил.
Микадо содрогнулся, вспоминая мощное, похожее на танк тело негра.
Некоторое время они шли молча, а потом Микадо тихо пробормотал:
— Невероятно…
— А? Ты о чём?
— Да я вот думаю, ты общаешься с такими разными людьми…
Микадо сказал это с искренним восхищением, но Масаоми, видимо, принял его слова за шутку. Он весело хмыкнул и широко зевнул, будто ему не сделали только что комплимент.
— Даже не пытайся мне льстить.
— Я и не собирался.
На самом деле Микадо питал к другу безмерное уважение. Если бы не Масаоми, Микадо, оказавшись в Икэбукуро один, беспомощный, точно закрылся бы в своей скорлупе. Не все люди такие, как Кида. В нём ещё с начальной школы чувствовалась некая харизма, привлекавшая окружающих, и в любой ситуации он не робел и стоял на своём.
Микадо в Токио пробыл всего пару дней, но даже за это время и город, и сам Масаоми столько раз выбивали его из колеи… Однако Микадо продолжал надеяться, что однажды станет похожим на друга.
Микадо и приехал-то в Токио в основном затем, чтобы вырваться из зоны комфорта, из рамок привычного. Даже не осознавая этого до конца, в глубине души он всегда искал «нового себя». Может, в этом городе, словно сошедшем со страниц манги и кадров телесериалов, в вихре «необычного» у него и получится.
Микадо не собирался становиться главным героем. Он просто хотел, чтобы в лицо подул ветер, непохожий на привычные ветра. Сам Микадо, возможно, и не заметил, но в первый день после приезда в животе у него щекотало не только от страха, но и от нетерпения, от энтузиазма, бьющего через край. И какая эмоция побеждает, он сам не понимал.
Сейчас же у Микадо перед глазами был пример человека, который жил с таким энтузиазмом, полной грудью с жадностью вдыхал бьющий в лицо ветер. В свои шестнадцать Масаоми чувствовал себя в Токио как рыба в воде.
Осознав, что его друг — воплощение того, к чему стремится он сам, Микадо должен был успокоиться. Должен был утихомирить и срывающий крышу энтузиазм, и страх. Должен был…
Но в следующую секунду всё пошло прахом, и Микадо охватила новая волна восторга и страха. Нетерпения и ужаса.
— Здоро́во.
Голос будто доносился прямо с безоблачных небес — настолько приятно, мягко и притом ясно он звучал.
Масаоми скривился, словно голос был ножом, который всадили ему в спину, и медленно обернулся, покрывшись холодным потом.
Микадо, как зачарованный, тоже повернулся.
Перед ними стоял стройный красивый молодой мужчина, в котором, несмотря на мягкие черты лица и средний рост, проглядывала некая внутренняя сила. Даже взгляд у него был такой: вроде добрый, всепрощающий, но в глазах горел огонёк, словно на всех и всё, кроме себя, он смотрел с презрением. Да и одет он был странно: вроде и не слишком просто, а начнёшь присматриваться — и зацепиться глазу не за что.
Возраст его определить было нелегко. Больше двадцати, но сколько точно, Микадо затруднялся сказать.
— Давно не виделись, Масаоми Кида.
Незнакомец назвал Киду по имени и фамилии, и на лице друга появилось какое-то странное выражение. Масаоми сглотнул.
— Ага… Привет, — неуверенно откликнулся он, и у Микадо в душе разразилась буря.
Он никогда не видел Киду таким: во взгляде смешались страх и ненависть, и хоть он пытался скрыть эмоции, получалось плохо.
— Это вроде форма школы «Райра»? Вот, значит, куда ты поступил. Первый день учёбы? Поздравляю.
Поздравление было лаконичным, но не равнодушным. Голос незнакомца выражал ровно столько эмоций, сколько требовала ситуация, ни больше ни меньше.
— Да… Благодарю, — пробормотал Масаоми.