На самом деле в речи Идзаи было полно логических дыр, и наверняка обе девушки понимали, что при желании они могут с ним поспорить. Но подействуют ли на этого мужчину слова?
Они были не в том состоянии, чтобы подвергать чьи-то речи сомнению. Их начал обуревать страх.
— Но… но ведь… это же всего лишь твоё мнение! — выдала одна, собрав смелость в кулак.
Хищная улыбка без остатка поглотила и эти слабые возражения.
— Совершенно верно. Точно не знает никто. Я вот решил, что там ничего нет. Окажусь неправ — ну тем лучше. Для меня это не принципиально. — Идзая неестественно хохотнул и продолжил ещё беззаботнее: — А вот вы другие. Вы верите в жизнь после смерти лишь наполовину. Или, может, вы состоите в секте, верящей в загробный мир и проповедующей, что от неудач в любви и работе лучше сбежать на тот свет? В таком случае ничего не могу сказать, это достойно уважения. А если нет… Лучше заткнитесь.
Он наклонил голову, будто ища в собеседницах согласия, и добил:
— Не тем, кто только наполовину верит в жизнь после смерти, говорить о ней. Это вопиющее хамство по отношению к загробному миру и людям, которые не желали умирать, но были доведены до самоубийства злыми языками.
Прошло всего несколько секунд, но для девушек время тянулось очень медленно.
За эту короткую вечность Идзая успел закрыть глаза, а когда открыл снова, вернулось его прежнее амплуа: добродушный, доверительно улыбающийся мужчина.
Зайди в кабинку посторонний, он не понял бы, почему девушки в ступоре сидят напротив приятного парня. Идзая же, посмеиваясь, сменил тему:
— Хотя на самом деле, спрашивая, что вы будете делать после смерти, я имел в виду финансовую сторону вопроса.
— А?..
— Не люблю, когда что-то пропадает зря. Со страховкой жизни в наше время извернуться сложно, всё дотошно проверяют, но как насчёт просто набрать займов где только можно, а потом, перед смертью, отдать мне? Умрёте вы всё равно попусту, но вашим деньгам я найду хорошее применение, а на трупах с документами неплохо можно навариться. У меня есть нужные связи.
Улыбку Идзаи переполняла человечность. Да и слова его, если вдуматься, были невероятно человечны в своей жадности.
Девушки вновь распахнули рты, как рыбы, но Идзая не дал им ничего сказать, громко произнеся:
— Внимание, викторина! Вопрос первый: почему я занял место возле двери?
Он и правда сидел так, что почти перегораживал выход. И без того напуганные девушки ощутили теперь совсем иной страх, нежели раньше: Идзая нынешний, превратившийся в воплощение человеческой жестокости, оказался гораздо страшнее Идзаи прежнего, даже дьявольски усмехающегося.
— Вопрос второй: зачем под столом два чемодана на колёсиках?
Раньше девушки их не замечали. Но, заглянув под стол, убедились: возле Идзаи и впрямь стояли два чемодана. Большие, словно владелец собрался за границу.
— Первая подсказка: они пусты.
Стоило ему сказать это, как девушки заподозрили неладное. Они были едва знакомы друг с другом, но в отношении Идзаи поразительно сошлись во мнениях.
— Вторая подсказка: вы отлично в них поместитесь.
Девушкам резко поплохело от страха перед сидящим напротив человеком, а в следующее мгновение у обеих закружилась голова, но уже совсем по другой причине.
— Что… это… — растерянно пробормотала одна, пока вторая судорожно ловила ртом воздух.
Когда девушки опомнились и осознали, что происходит что-то странное, было уже слишком поздно: они не могли даже встать.
— Вопрос третий: вы вполне могли бы взять меня числом и спастись. Почему у вас это не получится? Подсказка: напитки раздал я.
Мир вокруг вращался на бешеной скорости. Ласковый, словно колыбельная, голос Идзаи будто провожал их во тьму:
— Любовь… вот чего я не чувствую в вашем желании умереть. Так нельзя. Смерть нужно принять с распростёртыми объятиями. К тому же вы недостаточно уважаете ничто. Я не могу умереть с такими, как вы.
Собрав последние силы, одна из девушек наградила Идзаю ненавидящим взглядом:
— Тебе это… с рук не сойдёт! Я тебя… убью!..
Губы Идзаи расцвели в счастливой улыбке, словно ему только того и надо было. Он ласково погладил девушку по щеке:
— Чудесно, просто чудесно. Вот ненависть и даст тебе волю к жизни. Ты будешь жить. Правда, я молодец? Я тебя спас. Ты должна быть мне благодарна.
Убедившись, что девушки потеряли сознание, Идзая задумчиво потёр висок:
— Погоди-погоди, не хочу, чтобы кто-то меня ненавидел… Может, стоит всё-таки тебя убить?