А та вдруг поглядела на одного мальчика.
Невольно проследив за её взглядом, Микадо обнаружил, что смотрит Сонохара на их высокого одноклассника. Он был вторым по росту в классе, и, кажется, именно его выбрали в комитет здравоохранения. Микадо мельком глянул на доску.
Сэйдзи Ягири. Именно это имя значилось на доске под соответствующей должностью. За исключением роста, в парне не наблюдалось ничего необычного, вот только лицо у него было отнюдь не детское: Сэйдзи вполне мог прибавить себе года три, и никто не заподозрил бы подвоха.
Но ведь он уже записан в комитет здравоохранения, чего Анри так смотрит? Микадо уже задумался было, не нравится ли ей часом Сэйдзи, но Анри вдруг перевела взгляд в его сторону.
«А?..»
Глаза Сонохары, скрытые за стёклами очков, выражали обеспокоенность. Микадо почувствовал, что тонет в них. Как только Анри отвела взгляд, сидящий рядом Масаоми наклонился к другу и принялся негромко, чтобы слышал только он, нести чушь:
— Ах я развратник! Отвечаю, она втюрилась по уши. И теперь эту чикулю тревожит предстоящая нам вайлдная ночка, полная всяких опасных дэнджерс!..[25]
— Говори, пожалуйста, на родном языке. Всё-таки мы в Японии, — протянул Микадо.
— Ах ты… Эти твои вечные подколки с каменной мордой! Не думал я, не гадал, что первой преградой на моём пути станешь ты! Но я живу во имя любви, и если уж придётся ради неё убить старого товарища, то так тому и быть, я не стану мешкать ни секунды!
— Эй, секунду мог бы и помешкать!..
Если рассуждать логически… возможно, Анри и правда смотрела на незнакомца, то есть на Масаоми, а вовсе не на Микадо. Тогда понятно, откуда на её лице взялось беспокойство. А ведь и правда, какого чёрта Масаоми занял чужую…
И тут до Микадо наконец дошло, куда смотрела Анри.
На парту, которую занял Масаоми. На место, принадлежащее девочке, не появившейся ни разу за три учебных дня. Такое же беспокойство у Анри вызвало одно из имён во время первой переклички.
Размышляя об этом, Микадо молча поднял руку. Он понятия не имел, что на уме у Анри, просто решил вызваться, раз уж никто больше не собирался этого делать.
— А… а ты… — пробормотала Сонохара.
— Рюгаминэ. А зовут Микадо. Первый иероглиф — «империя», второй — «человек», «человек из империи»! — зачем-то выкрикнул Масаоми.
Анри поспешно записала имя на доске. Теперь уже пара человек повернулась к Масаоми, но замечаний делать никто не стал. Он особо не мешал, к тому же мало кому хотелось связываться с незнакомцем, пришедшим не в форме и у которого ко всему прочему проколоты уши, а волосы выкрашены в русый.
Ничем не примечательный на вид тихоня Микадо в каком-то смысле оказался прекрасным кандидатом в старосты, поэтому никто не стал возражать, и классный час продолжился.
— Итак, все должности распределены. Новым членам комитетов напоминаю: не забудьте завтра явиться на первые заседания. Время и место можно уточнить на доске перед учебной частью, — негромко прочитала со специально подготовленного листка новая староста, тем самым объявляя конец классного часа. — На этом всё, убираем и расходимся. Благодарю за внимание.
Микадо стало даже немного грустно: хоть и вызвался быть старостой, а к доске выйти так и не довелось… С этими мыслями он присоединился к одноклассникам, занятым уборкой.
Пока Микадо тёр шваброй пол в коридоре, ждавший его у окна Масаоми вдруг ухмыльнулся и сказал:
— Так вот в чём дело…
— Ты про что?
— Оказывается, и у тебя в глубине души это есть, а? В младшей школе ты ревел в три ручья просто потому, что о вас с подружкой пошутили «тили-тили-тесто», а теперь — посмотри на себя! Шуры-муры, рандеву, не упустил своего шанса, сердцеед!..
— А… Как скажешь, — равнодушно ответил Микадо. Масаоми опять понесло, и его речь снова потеряла всякое сходство с японской. — Кстати говоря, а ты вступил куда-нибудь?
— Ага, в дисциплинарный комитет.
Микадо представил себе Масаоми, занимающегося моральным обликом учеников «Райры».
— Жуть, — честно сказал он.
— Что значит «жуть»?! Я вообще хотел быть старостой, но в ходе героического состязания в «камень-ножницы-бумага» среди пятнадцати парней, которые тоже хотели в старосты, позорно вылетел.
— Погоди, пятнадцать добровольцев?! И вам пришлось решать всё при помощи игры? Какие у вас все активные, не то что у нас! — не смог скрыть удивления Микадо.
Масаоми, наконец сорвавший с друга маску незаинтересованности, удовлетворённо усмехнулся:
25
Wild, dangers — (англ.) «дикая, насыщенная, безумная», «опасности». В японском молодёжном слэнге использование англицизмов не редкость, однако в речи Киды, во фразах вроде этой, они используются, прежде всего чтобы подчеркнуть несерьёзность высказывания.