«Хорошо. Как бы то ни было, следующие несколько дней стоит посвятить поискам головы… А уж потом, когда что-то выясню, решу, как жить дальше».
В сознании Селти возникли лица двух школьников, которые помогли сбежать голове. Она стиснула кулаки.
Оба были настроены серьёзно. Один из них глядел внимательно и остро, не испытывая ни тени сомнения. Он не боялся ни Селти, ни Сидзуо. Второй явно струхнул, вот только губы его, когда он оборачивался, непрестанно растягивались в улыбке, словно перед ним стоял могущественный демон или злой дух, которого следует бояться, но чьей мощью невозможно не восхититься. Селти поняла, что вдруг начала думать о себе.
«Возможно, всё не так и мне просто хочется потешить самолюбие…»
Она пыталась угадывать чужие эмоции по выражению лиц и глазам, но не могла ручаться, что интерпретирует всё правильно. Ведь у неё не было ни глаз, ни лица, чтобы выразить радость, гнев или грусть; ни мозга, в котором человеческие эмоции могли бы зародиться.
Селти не знала, где рождаются её чувства и мысли, так откуда же взяться уверенности, что она способна правильно понимать чужие?
Как выглядят глаза, преисполненные злости или печали, что формирует человеческую мораль, — обо всём этом она узнала в городе, а ещё благодаря телесериалам, манге и фильмам. Вкусы Синры сильно ограничивали поток информации, но Селти часто смотрела новости и много наблюдала за людьми в городе. Беда в том, что всё это были данные из внешних источников. Не будучи человеком, Селти не могла судить, насколько они правдивы.
Именно поэтому она изводила себя сомнениями, которыми поделилась только что с Синрой. Способна ли она вообще ощущать эмоции? Мысль не покидала её ни на секунду, день за днём точила изнутри.
Раньше это не особо беспокоило Селти: она была слишком занята поисками головы. Но в последние несколько лет, чаще общаясь с людьми благодаря сети, она просто не могла не задаваться вопросом: насколько её эмоции и система ценностей похожи на человеческие?
Поначалу Селти жутко боялась садиться за компьютер, спрашивая у Синры совета по любому пустяку, но теперь почти всё время, не занятое работой и поисками головы, она проводила перед экраном. А с тех пор как появились модели со встроенным DVD-приводом и ТВ-тюнером, Селти сидела за компьютером ещё больше — ведь теперь ей были доступны фильмы и сериалы, которые она не успевала посмотреть по телевизору.
Благодаря интернету Селти стала значительно больше общаться с людьми. В сети никто не знал ни биографии собеседника, ни даже того, кто как выглядит: каждый скрывался где-то за экраном компьютера. Но связи между людьми возникали настоящие, в этом не могло быть сомнений. К тому же у Селти изначально не имелось лица. В реальности её круг общения ограничивался Синрой и парой человек, которым он её представил. А уж истинную биографию Селти, кроме неё самой, знали только двое — сам Синра да его отец. По городу, конечно, ходило немало слухов о загадочном байкере, но до того, что Чёрный Байкер — девушка, а уж тем более дюллахан, ещё никто не додумался.
И хотя у Селти не было особых причин это скрывать, рассказывать о себе всем подряд она тоже не собиралась.
«Что бы ни говорил Синра, я хочу воспринимать мир так же, как люди. И если все, общаясь со мной, видят человека… пусть оно так и остаётся. Не хочу это терять».
Селти, конечно, человеком не была, но тревогу порой ощущала.
Что, если она найдёт голову, а воспоминания так и не вернутся?
Как подобная тревога отразилась бы на человеческом лице?
И хотя умом она прекрасно всё понимала, ответить себе на этот вопрос почему-то не могла. Что-то ей мешало.
Глава 10. «Доллары»: выход на сцену
Лаборатория фармацевтической компании «Ягири», конференц-зал шестого блока
Сэйдзи съёжился в углу, невнятно что-то бормоча. Намиэ ласково обняла брата, пытаясь утешить.
— Всё будет хорошо, мы всё уладим. Мы обязательно вернём её, не волнуйся.
Побитого Сэйдзи отвели в участок. Но поскольку пострадавший (а пострадавший ли он на самом деле, постовые так и не дознались) не представился, да и вообще на вопросы не отвечал, его просто отпустили.
«Наверное, сестра за меня похлопотала. Уж больно быстро она приехала… — подумал Сэйдзи. — Ну и ладно».
«Да, сестра любит меня некой извращённой любовью. Это чувство сродни собственничеству. Ну и ладно. Кто бы меня ни любил, от своей любви я не отступлюсь. Ради неё одной я и живу. И если ради неё придётся принести в жертву всех, кто любит меня, так тому и быть. Да и пожертвовать собой ради любимого человека — это ли не счастье?» — думал он.